Шахматы дьявола
Шрифт:
— Откуда он узнал, что генуэзцы везли осадную технику в Иерусалим, что их флот потоплен? Как узнал, что Готфриду Бульонскому нужны деньги для пополнения войска?
— Посиди одну ночь за кубком вина в харчевне, и ты узнаешь много новостей, — рассмеялся Гуго.
— Может ты и прав, — не стал спорить Григорий. — А как ты объяснишь его заботу о своем слуге? За малую провинность он убил одного раба, а тут проявляет такое милосердие. Калаун не показался мне человеком, который ценит чужую жизнь.
— У всякого человека есть маленькие слабости. Что до меня, то Калаун
— По моему тебе нравится звон его монет, — рассмеялся Григорий.
— И это тоже, — в ответ расхохотался Гуго.
— Григорий, ты разбираешься в картах? — перебил беседу подошедший Бертольд.
— В морских нет. А зачем тебе?
— Капитан корабля утверждает, что пристать к острову, на который указал Калаун невозможно. Он говорит, что все корабли, которые пытались это сделать, разбивались о скалы.
— Почему он об этом только сейчас сказал, а не до того, как мы отправились в плавание? — возмутился Григорий.
— Чтобы сохранить цель нашей экспедиции в тайне, я не сказал ему о конечном пункте нашего путешествия, — смущенно ответил Бертольд.
— Что по этому поводу говорит Калаун?
— Утверждает, что только он знает проход между скал.
— Опять мы должны верить ему на слово, — Григорий на минуту задумался. — Мы, конечно, можем повернуть назад, но тогда вызовем гнев Готфрида Бульонского. Нам придется посмотреть на этот остров. На месте уже примем решение. Необходимо обеспечить круглосуточное наблюдение за Калауном.
— Куда он денется? Вокруг открытое море? — пожал плечами Гуго.
— Не знаю, но мне так будет спокойнее, — ответил Григорий.
— Я приставлю к нему четырех воинов, — пообещал Бертольд.
Григорий стоял на носу судна и любовался заходом солнца, когда к нему подошла Лейла.
— Чем опечален мой господин?
— Когда ты прекратишь называть меня своим господином?
— Никогда. Моя жизнь принадлежит тебе. Я хочу быть рядом с тобой каждое мгновение, ловить каждый твой взгляд, слышать твое дыхание, выполнять любое твое желание.
— Лейла, жизнь воина очень непредсказуема. Я не могу дать тебе ни богатств, ни крыши над головой, ни спокойной семейной жизни.
— Мне ничего не надо. Для меня счастьем является возможность находиться возле тебя.
— Я отношусь к тебе, как к сестре, и мне хочется, чтобы ты была счастлива, — Григорий обхватил своими сильными ладонями миниатюрные пальчики девушки, и прижал к губам.
— Так сделай меня счастливой, не гони, — Лейла обхватила голову Григория руками, и поцеловала его в губы. Они слились в единое целое, и весь окружающий мир перестал для них существовать…
Григорий смотрел на звезды, которые густо усеяли небосвод, и удивлялся, что раньше он не замечал, каким красивым может быть ночное небо. Россыпь сверкающих алмазов ничто, по сравнению с холодным светом небесных хрусталиков. Почему людей больше приманивает блеск золота и драгоценных камней, когда вокруг них столько поистине настоящих богатств. Солнце, обогревающее нас и дающее всему жизнь, холодная, но прекрасная луна, ласкающая влюбленных своим волшебным светом, морской ветер, обволакивающий
Григорий с наслаждением вдохнул морской воздух полной грудью. В это время за бортом послышался всплеск. Григорий непроизвольно напрягся, но быстро понял, что это всего лишь рыба плескается в воде. Мысли непроизвольно перескочили в новое русло.
— Тебе хорошо, мой господин? — нежный голос Лейлы вывел его из мрачного раздумья.
— Хорошо, мой ангел.
— Тогда почему ты хмуришься? Что тебя все время беспокоит?
— Ощущение надвигающейся беды. Но я не знаю, с какой стороны она нагрянет, — вздохнул Григорий.
— Это все Калаун. Он источник наших будущих бед.
— Расскажи мне все, что ты знаешь о нем, — попросил Григорий.
— К сожалению, рассказывать нечего. Он редко общался со слугами, постоянно был в разъездах. Никому не разрешал входить в его комнату, а когда уходил из дома, то закрывал ее на замок. Слуги поговаривали, что Калаун занимается колдовством. Будто бы видели, как в его комнату входили люди, а потом бесследно исчезали. Калаун умеет хранить свои тайны. Я прожила в его доме четыре года, но так ничего о нем и не знаю.
— Он называет себя великим жрецом народа, который когда-то покинул Египет. Ты об этом что-нибудь слышала?
— Об этом он мне ничего не говорил. Первое время, после того, как я оказалась у него в доме, Калаун заставлял меня вспоминать легенды и сказки древнего Египта. В детстве мне их часто рассказывала мать перед сном.
— Зачем ему это было нужно? — удивился Григорий.
— Не знаю. Мне запомнилось, что он много раз заставлял меня пересказывать легенду о том, как древний Египет посетили боги. Эти гиганты спустились с небес и многому научили людей. Благодаря им египтяне стали очень могущественным народом. Калаун заставлял меня повторять эту легенду много раз, просил, чтобы я вспомнила все подробности. Что-то мама говорила и о том, что часть народа покинула свои земли и отправилась в дальние края. Но зачем они это сделали и куда пошли я не помню.
— Забавно. Великий жрец любит слушать детские сказки.
— Калаун никогда ничего не делает просто так. Я ни разу не видела, чтобы он посвящал свое время развлечениям, как это делают все богатые люди. В его доме никогда не звучала музыка или смех.
Корабль подошел к острову рано утром. Небольшие волны мерно стучали о его борт. Все с любопытством разглядывали конечный пункт их путешествия. Высокие серые скалы окружали остров сплошной стеной.
Калаун сказал, что необходимо подойти с северной стороны. Именно там находится нужная им бухта. Надо было торопиться, чтобы успеть к началу прилива. Когда корабль оказался на северной стороне острова, капитан приказал установить весла.