Шахматы дьявола
Шрифт:
— Что вы собираетесь с нами делать? — спросил Григорий, стоящего рядом Табука.
— Верховный жрец решил оказать вам честь и забальзамировать.
Григорий сжал кулаки, и приготовился кинуться на охрану, но Гуго удержал его.
— Скорее всего, он шутит. Нас хотят до смерти запугать.
— Лейла сказала, что из нас хотят сделать рабов, — напомнил Бертольд.
— Бессловесных рабов, — поправил Григорий. — Надо драться, пока у нас еще есть силы.
Недалеко от них сидел Калаун на большом троне, вырезанном из черного дерева, и разговаривал с мужчиной, чей череп был абсолютно гол. Верховный жрец, словно не замечал приведенных пленников. Вот, наконец, он обратил свой взор на них.
— Вы подумали, господа рыцари над моим предложением?
— Нам
Калаун взмахнул рукой. В тот же миг четыре воина воткнули свои копья в спины пленникам. Григорий почувствовал острую боль. Он остался стоять на ногах, но все его члены одеревенели, перед глазами поплыл серый туман. Его сердце начало биться с бешеной скоростью и казалось, что вот-вот разорвется, не выдержав такого темпа. Ему стало страшно и захотелось кричать, но из его горла не вырвалось ни единого звука. Потом все стало безразлично, веки отяжелели. Он уже не понимал, явь это или сон. Григорий видел, как с его друзей сорвали одежду и бросили в зловонную грязь. Он тоже погрузился во что-то теплое и скользкое, и свет померк. Кошмары скоро вновь возобновились. Ему показалось, что он находится в склепе, слышит чтение молитв, но не смог разобрать ни единого слова, и даже ощутил могильный холод. Григорий увидел водопад, чья красота его так поразила. Но вместо воды текла кровь, и он знал, что это его кровь. В горле пересохло, страшная жажда, перемешанная с нечеловеческим голодом, сводила с ума. Все вокруг померкло, а тело сковал жуткий холод. Потом пошел кровавый дождь, который почему-то принес облегчение. Язык слизывал с губ солоноватую кровь, и ее вкус приносил невероятное удовольствие. Перед глазами начали мелькать красочные картинки. На него неслась конная орда. Григорий испугался, что его сейчас затопчут, но кони проскакивали сквозь него, не причиняя никакого вреда, а только обдавая легким ветерком…
Глава девятнадцатая
Григорий одновременно ощутил голод и жажду, а так же сильную усталость. Вокруг была непроглядная тьма. На уши давила могильная тишина. Запахи тоже были могильными. Плесень и тлен щекотали ноздри. Кто-то пробежал по его телу. Что-то живое и теплое ткнулось в его нос. Григорий схватил незваного гостя и сильно сжал пальцы, ощутив под ними мохнатую трепещущую плоть. Послышался громкий писк. Григорий вонзил зубы в источник этого неприятного звука. В рот потекла солоноватая жидкость. Он не мог оторваться от дергающегося в конвульсиях тельца. Его зубы глубоко вонзились в теплую трепещущую плоть. Григорий с наслаждением глотал живительную влагу, которая приятно растекалась по всему телу. Ни разу в жизни он не пил такого вкусного напитка. Ни чистейшая вода из горных родников, ни самое изысканное вино не могли сравниться с этим эликсиром блаженства. Голод и жажда уменьшились, сила начала возвращаться в его тело. Легкое головокружение доставляло удовольствие, словно он выпил кубок крепкого вина.
Григорий отбросил в сторону мертвое тело крысы, и начал шарить вокруг себя руками. Пальцы ощутили гладкую поверхность холодного камня. Он лежал в каком-то каменном гробу. Почему-то это открытие его нисколько не испугало. Григорий опять лег, и попытался вспомнить, как он здесь оказался? Память постепенно возвращалась к нему. Он начал вспоминать свою жизнь, начиная с раннего детства. Причем с самого первого дня. Это было странно и волнительно. Видимо, он опять уснул. Не может человек помнить себя несмышленой крохой. Вся его жизнь, словно вихрь, пролетела перед ним. Картинки были такими четким, что создавалось ощущение реальности. Хотя внутренний голос давал понять о давности всех этих событий. Григорий раздвоился. Он понимал, что находится в гробу, понимал, что мелькавшие в его мозгу картинки — это всего лишь память о прошедших событиях. Ему хотелось окончательно проснуться, но прошлое его никак не отпускало. Тогда он решил заново пройти весь предыдущий путь. Без этого нельзя понять ни настоящего, ни будущего. К ужасу Григория, перед ним промелькнули и виденные им раньше кошмары. Правда, не так четко, как его собственная жизнь. Словно из
Григорий покрылся холодным потом и на него навалилась могильная тишина. Он опять ничего не видел кроме непроглядной темени. Опять ощутил могильные запахи. Григорий понял, что окончательно проснулся. Явь оказалась не лучше его кошмарных сновидений. Хотя внутренний голос говорил, что опасаться ему нечего. Нужно немного подождать. Чего именно? Этого Григорий не знал.
Темнота постепенно стала рассеиваться. Уже начали вырисовываться неясные очертания стен, когда в глаза ударил яркий свет. От резкой боли, которая пронзила мозг, он на некоторое время потерял сознание. Когда Григорий очнулся, то яркий луч света уже не бил в глаза. Куда он делся и был ли вообще? Или это опять видения из его кошмарных снов?
По всему помещению расстилался тусклый свет. Окончательно придя в себя, Григорий покинул свое ложе и осмотрелся. В середине просторного помещения с высоким потолком стояло четыре каменных гроба, образуя собой крест. Три чудовища, лежащие в них заставили его вздрогнуть. Заросшие, с длинными бородами, с зелеными телами, покрывшимися трещинами, они казались дьяволами, как их описывали монахи. Не хватало только рогов и копыт.
Григорий бросил взгляд на свое тело и ужаснулся. Оно было точно таким, как и у чудовищ, лежащих перед ним. Он упал на колени, и стал неистово молиться. От резких движений его кожа затрещала и стала осыпаться. Григорий провел по телу рукой. Зеленая корка рассыпалась, и под ней оказалась белая кожа. Он все понял, и облегченно вздохнул. Это была зловонная мазь, которую островитяне варили в котле. Григорий вспомнил, что ею его намазали, прежде чем поместить в этот склеп. Гуго тогда еще опасался, что их собираются бросить в котел, чтобы потом съесть. Сейчас мазь засохла и осыпалась с его тела. Григорий опять посмотрел на три гроба, в которых находились зеленые чудовища. Теперь стало ясно, кто лежит в них.
— Гуго, проснись, — Григорий неистово тормошил своего друга. Как он узнал, что именно в этом гробе лежит его лучший друг, было непонятно. Ведь заросшие зеленые чудовища были похожи, как братья близнецы. Раньше Григорий назвал бы это интуицией.
— Уйди дьявол. Тебе не забрать мою душу.
— Гуго, это я, Григорий.
— Господи! Почему ты оставил меня? Чем я так провинился, что ты отправил меня в ад? — бормотал рыцарь.
— Гуго, очнись. Это еще не ад.
— Ты врешь! Такое чудовище может быть только в услужении дьявола, властителя ада.
— Встань и осмотрись. Здесь нет чертей, нет адова котла.
Гуго сел, и начал осматривать все вокруг. Он увидел, что страшное чудовище срывает с себя зеленую кожу, под которой оказалась, очень бледная, но все-таки обыкновенная человеческая кожа. Потом его взгляд коснулся собственного тела. Гуго схватил себя за голову и начал раскачиваться взад-вперед. Он ничего не понимал, ему было страшно.
— Успокойся Гуго. Мы просто очень грязные. Сейчас я тебя вытру, и ты окажешься обыкновенным человеком.
— Где мы? — француз начал приходить в себя. — Почему мы в таком виде?
— Не знаю. Попробуй для начала вспомнить все, что с тобой было.
Григорий хорошо понимал своего друга. Ведь он только что пережил те же самые чувства. Надо немного подождать. Главное, что Гуго не сошел с ума в первые секунды. Сейчас он все вспомнит и успокоится.
— Григорий, я ничего не понимаю. Что с нами произошло?
— К сожалению, я тоже ничего не понимаю, — признался Григорий. — Самое главное, что мы живы.
— Не уверен. Может это загробный мир? Мне снились ужасные вещи. Я видел страшных чудовищ. Они хотели меня растерзать. Мне казалось, что я тысячу раз умирал и вновь воскресал.
— Со мной было то же самое. Но это был только сон, — попытался успокоить своего друга Григорий.
— Не уверен. Мне кажется, что я умер.
— По-моему покойники не страдают от голода и жажды.
— Пожалуй ты прав. Я готов сейчас корову съесть и выпить бочку вина.
— Боюсь, что нам придется поститься.