Шахматы. Чёрная королева
Шрифт:
Некоторое время молча наслаждались уединением, а потом Вадим неестественно напряженно выдохнул и отстраненно посмотрел вдаль.
— Мать любила его всю жизнь… — Проронил, не позволяя сразу уловить нить размышлений.
— Если ты не хочешь об этом говорить… — Попыталась, было, Марта сохранить эмоции в узде, но Вадим крепко зажмурился, не позволяя перебивать, и отрицательно головой качнул. Как только почувствовал, что Марта руками его шею обвила, тут же продолжил.
— Даже когда он завел любовницу и выставил ее на улицу, любить продолжала. Меня вроде как никто не выставлял, но и оставаться в его доме я намерен не был. Не принял тогда его поступка. Впрочем, не принял и сейчас. В какой-то момент мне даже показалось, что без отца лучше, что у нас есть шанс жить и наслаждаться этой жизнью, ведь с ним, в его доме, под его вечно недовольным взглядом вздохнуть, и то свободно
Выкрикнул Вадим, себя не помня, и глухо прорычал, будто вновь в том жизненном моменте оказался. Марту за плечи сжал, а потом отпустил. И боль от себя отпустил, и Марту. Усмехнулся тогда так нехорошо… недобро.
— Мать гордая была, помощи бы у отца принципиально просить не стала. Я и просил, и уговаривал, а она все отворачивалась, обещала, что справится. — Хмыкнул и всем телом напрягся. — Только когда сам к отцу пришел, узнал, что она, оказывается, просила. Что именно в этом случае не в гордости было дело, а в том, что он просто отказал. Отказал, а матери не хватило смелости признать это. Наверно, надеялась, что я не узнаю или еще черт, знает что она себе напридумывала! Все хотела сделать из отца идеал, пример для подражания. На мою просьбу помочь он рассмеялся. Сказал, что мать не выгонял, она сама ушла, не желая мириться с его шлюхами. А как ушла, так пусть сейчас и справляется. Сцепились мы с ним тогда насмерть. Мне почему-то казалось, будто так я что-то докажу. Ошибался, конечно. — Руками развел, принимая уже давно произошедшую истину. — Нас еле растащили по углам. Отец указал на дверь. Теперь уже со всей свойственной ему категоричностью. Денег так и не дал. Хотя и не в деньгах дело было. Хватило бы его слова, его просьбы. Он большой человек, ему хотят угождать.
Растерянно пробормотал он и закрыл глаза, источая усталость. Ладонью по лицу провел, от нее пытаясь избавиться, и голову запрокинул, тяжело выдыхая.
— Одолжаться и далее смысла не было. В этих долгах и так погряз настолько, что даже лучшие друзья начали задумываться, отвечать ли на мои звонки. Все чаще я слышал от бабушек, мам, домработниц, что их нет дома и все в таком духе. Тогда-то в голову и пришла одна замечательная идея: взять то, что мне не принадлежит.
— Так, вот что все это значит?.. — Припомнила она ограбление кассы. — Но почему сейчас..? — Губы поджала, поймав тяжелый взгляд Вадима.
— Когда человек в отчаянии, он готов на многое. Когда тебя загоняют в угол, ты готов на все. — Жестко проговорил Вадим и скрипнул зубами. Ощутимый холод прошел по позвоночнику от той боли, что в них сквозила. — Мне казалось, что отчаяние и я, вещи несовместимые. Мне казалось, что до этого далеко. В конце концов, в подобном состоянии человек начинает совершать глупости, я же продолжал мыслить рационально. Потом только понял, что все это было сродни агонии. Из таких же как сам, сколотил команду. Сыновья, мужья, внуки. У каждого была своя история, конец только у этих историй был до боли похож. Тогда-то у меня и появились деньги. Матери врал, что отец дал, а она… как бы это сказать?.. — Сдавленно рассмеялся. — Она делала вид, что верила, а сама рыдала, как только я уходил. Давилась этими слезами, понимая, что я во что-то вляпался и виновата вроде как тоже она. — Задохнулся от этого понимания, но отдышаться все никак не удавалось. — Врачи, как ни странно, говорили, что, кроме лекарств, операций, нужна была вера. Вера в то, что все это необходимо, что поможет, а я бился из последних сил, не замечая того, что эта вера от матери уходит. Не утекает по каплям, нет, а порывом ветра ее уносит. Точно как крышу ураганом срывает, так и с ней… Она умерла слишком быстро. Пожалуй, даже быстрее, если бы я ничего вовсе не делал. — Проронил со странной интонацией, будто себя в ее уходе винил, хотя, наверно, именно так и было. — Ее не стало, а у меня злость, у меня непонимание, отчего так. Вот потому и не прекратил свою черновую деятельность. Потому продолжал грабить. Не всегда кассы. Были и магазины, были и чинуши. Друзья отца, мои друзья, которым в один момент я стал не нужен. Меня не таранила по ночам совесть, не увлекали мысли о том, что кому-то я делаю больно, плохо. Все равно стало. На всех и на все! Не многие из нашей команды смогли спасти своих близких. Пожалуй, в том, что нечестные деньги счастья не приносят, есть и своя
— У тебя проблемы? — Удалось Марте выделить основную мысль, которая сейчас заботила, а Вадим как-то странно рассмеялся.
— А у кого их нет? — Оскалился. — Самое страшное не в этом. Самое страшное в том, что я стал зависим. Прежде казалось, что со всем справляюсь сам, благодаря ловкости, знаниям, умению. А не так давно узнал, что немало косяков отец прикрывает. Вот так! — Будто сам себя за это ненавидя, выкрикнул. — А еще знаю, что как только не станет его, как только должности лишится… Не перечесть всех тех, которые кинуться мою глотку рвать. А у меня ты. — По волосам вроде как легко ладонью провел, а вот шею ощутимо сжал, в глаза посмотрел и как-то растерянно улыбнулся.
— Не говори глупостей! Ну, что со мной может случиться? — Попыталась Марта разогнать скопившееся вокруг напряжение, но Вадим ее слов будто и не услышал.
— Ты совершила ошибку милая, когда пришла ко мне. А я ее совершил, когда решил, что смогу с этим справиться.
— Все будет хорошо…
— Разумеется. Только вот мои амбиции давно перешагнули за линию здравого смысла, оттого и все беды. Ты для меня непозволительная роскошь, Марта. И если я чего-то и боюсь, так это того, что ты с этим когда-нибудь согласишься.
— Все будет хорошо. — Повторила она увереннее и к Вадиму прижалась, точно давая понять, что всю себя подарить готова. А он согласно кивнул.
Достал из кармана коробочку, обтянутую тонким бархатом, а из коробочки кольцо. Правую ладонь Марты к себе подтянул. Долго рассматривал, а потом стянул с безымянного пальца перстень, что достался от мамы, в руках покрутил.
— Это плохой камень. — Выдохнул, скривившись. — Не носи его больше. Я прошу тебя.
А потом надел на палец кольцо свое. Неприметное. Смысл только большой в него вкладывал. Ничего больше говорить не стал, а к себе прижал так, будто и мыслей других нет, как сидеть на лавочке в скверике.
Тот вечер стал откровением. Он же стал и точкой отсчета. Их с Вадимом отношения перешли на новый уровень доверия, на новый уровень понимания. Их отношения пора было проверить на прочность и кому-то эта идея казалась особенно актуальной.
Глава 25
— Марта! — Окликнули со стороны и она оглянулась. — Здравствуй. — Улыбнулся случайный знакомый Саша, спешно подбежав к ней.
На улице промозглый ветер, дождь, небо затянуло тучами, а у того куртка нараспашку, шапки нет и улыбка такая, что и солнца не надо — становилось теплее и ярче. Ничего не удавалось с собой поделать, да Марта особо и не пыталась. Расплылась во встречной улыбке, плечи расправила, больше не боясь порывов ветра, и на мужчину глянула с умилением. Светлые волосы отросли и теперь казались пшеничными, обычно холодный серый оттенок глаз излучал тепло, и будто рождалось какое-то доверие к совершенно незнакомому человеку. Ямочки на щеках снова привлекли внимание, и Марта рассмеялась в голос, словив себя на мысли, что симпатия, которая зарождается внутри при первом взгляде на мужчину, до добра не доведет.
— Привет. Снова ты… А я уже думала и не встретимся. — На пятках качнулась, на подъезд оглянулась, а потом махнула рукой на любые предрассудки, его слов ждала, развернувшись всем корпусом.
— Да… наверно, и не должны были. Я уезжаю. А тебя увидел и не мог отказаться от желания подойти и поздороваться. У тебя все хорошо? Ты ведь здесь не живешь, я правильно понял?
— Как-то так… — Не сориентировалась она сразу, на какое из озвученных утверждений отвечать прежде остальных.
— Это хорошо. Добрососедством здесь и не пахнет. Старик отчего-то точит на тебя зуб.
— Как интересно… Он сам тебе об этом сказал? — Рассмеялась Марта подобному заявлению, ведь сосед-политик едва ли был из тех, кто делится своими впечатлениями с первым встречным, а на старых добрых друзей с молодчиком Сашей они не походили вовсе.
— Я очень наблюдательный. И без подсказок заметил. — Понял тот насмешку, но и не думал обижаться.
— Хорошо, я тебя поняла. И куда едешь? Надолго? Иначе как же я без твоих предостережений… — Показательно печально вздохнула и снова рассмеялась. Настроение поднялось от неожиданно проявленной заботы, и включать здравый смысл не хотелось совершенно.