Шахматы. Чёрная королева
Шрифт:
— Нет, не надоело. Нет, выходить на работу не нужно. Ты говорила, что нашла себе занятие по душе? — Брови вскинул, обтирая губы салфеткой. — Так, займись им. О чем, кстати, говорила? Что-то я не припомню.
— Я такого не говорила. — Процедила Марта сквозь зубы, на что Вадим застенчиво улыбнулся.
Пока скандал не успел вспыхнуть с новой, не улегшейся после вчерашнего силой, Марту нужно было согреть и успокоить. Потому взял ее за кончики пальцев, приподняться заставил и к себе на колени усадил. Снизу вверх посмотрел, ее превосходство признавая, и жадным прикосновением бока сдавил.
— Значит, я что-то перепутал. — Спокойно согласился, а Марта взвилась еще больше. Руки его от себя оттолкнула, но отстраняться не спешила.
— А почему ты не познакомишь меня со своими родителями? — Задала вопрос, который давно тревожил, а Вадим вскинул на нее удивленный взгляд.
— А почему
— Так… Для разнообразия. — Услышал раздражительный выкрик, но в целом ее настроение не изменилось.
— Ты замуж за меня хочешь, что ли? — Усмехнулся и успел Марту к себе прижать прежде, чем она решилась вскочить с места.
В итоге она притихла, а Вадим, оставаясь довольным собой, принялся спину ее наглаживать.
— Имеешь что-то против? — Выдала Марта, наконец, а он плечами пожал. Не сказать бы, что впервые об этом задумался, но…
— Я бы не стал торопиться. — Проговорил другим, уже не настолько игривым тоном и Марта это уловила. Безразлично головой махнула.
— Нет, значит, нет. В конце концов, торопиться действительно некуда… Только вот… Я беременна. — Добавила значительно тише. — И не хотела бы… черт! Вадим, я определенности хочу! — Странно всхлипнула и перевела дыхание, с эмоциями справляясь. — Я… я как дура полная себя сейчас чувствую. Я призналась тебе в любви, я сплю с тобой, тебе же в угоду, даже не задумываясь над тем, как это может выглядеть со стороны. И до какого-то определенного дня мне вроде как даже все равно было. Было наплевать, кто и что про меня скажет, потому что мне хорошо и я настолько остро запомнила это чувство, что не готова распрощаться с ним ни при каких условиях. Но вот сейчас, буквально два дня назад все изменилось. Ты наверно не заметил… Конечно, ты ведь никогда ничего не замечаешь, но… но я к врачу ходила. Я беременна и теперь уже не так легко и весело. И если для тебя жизнь по-прежнему развлечение, то с этого момента для меня жизнь — это, прежде всего, ответственность. Я хочу родить. Просто родить. От тебя родить. Для меня это важно, как для женщины. Мне страшно смотреть тебе в глаза. Я боюсь увидеть в них что-то такое, что может мне не понравиться. Я тебе не призналась, но от себя не скрыть, что все началось не с постели, как ты мог подумать. Все началось еще тогда, в первую нашу встречу. Ты как ветер в мою жизнь ворвался, а я все отрицала, пряталась… Пыталась то, что чувствую, свалить на молодость, на отсутствие опыта, но уже тогда наглядеться на тебя не могла, воздухом с тобой одним надышаться. И вот я снова повторяю ту же ошибку. Снова и снова готова признаться тебе в любви, потому что не могу иначе. Не умею. Я вся как на ладони, как раскрытая книга перед тобой. Даже зная наверняка, что так нельзя. С мужем… с мужем я не уверена, собой ли была вообще или бесконечно играла какую-то роль. А рядом с тобой стала глупая, неприспособленная к жизни, бесхребетная. Я все отдать тебе готова. Все. Эмоции твои впитываю, слова, невзначай брошенные фразы по сто раз в голове прокручиваю, пытаясь их проанализировать. Понять, что между нами происходит. А из головы все не идет та фраза отца, будто ты просто отыграться хочешь. Я пытаюсь идти навстречу, а ты намеренно выставляешь на моем пути препятствия. Я стараюсь найти подход, а ты готов привычки сменить, только бы меня запутать. Что между нами происходит? — Выдала эмоциональную тираду, не растрачивая себя на интонации и паузы. Просто текст, который как из ушата на голову Вадима вылила и замерла, в ожидании вердикта.
То, что он напрягся, почувствовала, произнеся заветную фразу. То, что дышать перестал, знала, но что думал, по-прежнему оставалось загадкой. Его руки замерли в области талии, но уже давно не давили. Губы вроде улыбались, но улыбка эта… она была больше на оскал похожа. Такой же холодный, такой же опасный. А глаза… он впился в нее взглядом, как клыками. В самое горло вгрызался, желая тонкую шею этим укусом сломить. И Марта могла физически ощутить ту вибрацию, которая от Вадима исходит, ту мощнейшую энергетику, которую ей передает, не боясь, что перегорит. Она и он.
Как Вадим медленно выдохнул, приняв какое-то решение, услышала и от страха зажмурилась. Когда под локти подтолкнул, встать предлагая, безмолвно поддалась. Со слабым стоном, с полувсхлипом зажалась, как только в сторону толкнул и сам следом пошел, ни на шаг не отставая.
— Смотри, Марта.
Сдавленно прохрипел Вадим на ухо, а она глаза открыла и на мгновение растерялась, свое отражение в зеркале увидев. А за спиной Вадим. Грозно нависает, сдавливает с боков. Со всех сторон давит, только не силой. Своим присутствием к полу пригвоздил, взглядом
— Это клетка, Марта. — Проговорил медленно и внушительно. Твоя. — Дополнительно кивнул, на руки, ограничивающие ее в движениях, намекая. — А я клеткой владею. Захочу — крылья в ней распустишь, захочу — задохнешься от нехватки воздуха. — Руки плотнее поставил, давая возможность ощутить разницу. И не отпустил. — Я никогда не познакомлю тебя с моей матерью, потому что она умерла. Давно. Шесть лет назад. Хотя мне кажется, что все это было и не со мной. Будто в другой жизни. Я никогда не познакомлю тебя с моим отцом, потому что ненавижу его. Не хочу, чтобы он даже взглядом тебя касался. Ты хотела познакомиться с моей семьей? Я и есть семья. Я один. А теперь еще и ты. И, как ты правильно сказала, это случилось не сегодня. И даже не два дня назад, когда ты сходила к врачу и, кстати, я это заметил. И, уж тем более не в ту ночь, когда переспали. Что за глупость? Наверно, только беременной женщине подобное могло прийти в голову. — Вроде и усмехнулся, но интонация о другом говорила. — Это случилось в нашу самую первую встречу. — Прошептал, в точности ее слова повторяя. Щекой о ее щеку потерся, внимательно следя за тем, как Марта пытается это его действие ловить, прикосновение продлить. — Одного взгляда хватило, чтобы все понять. Только я, точно как и ты, сопротивлялся, ссылался на какие-то условия, пытаясь убедить себя в обратном. Так мне было удобно. Так было бы правильно. И все то время… от того самого первого взгляда до этого, сегодняшнего, — головой кивнул, не позволяя отвлекаться, — все это не более чем недоразумение. Муж твой, протесты, уловки. Муки совести там же, приносящие боль решения… Все это пыль, Марта.
Вадим головой качнул, на какое-то время прикрыв глаза.
— Когда мать умерла, мне казалось, я разучился чувствовать. Сейчас говорю о том, высоком, что соединяет людей на века. — Поторопился пояснить. — А тебя встретил и понял, что ошибался. Просто есть люди, которые заставляют нас жить. Ты моя. Ты делаешь меня человеком. Я никогда не отпущу тебя, потому что сдохну в ту же секунду. Вряд ли это можно будет заметить внешне. Ведь я буду так же дышать, улыбаться, возможно, даже покажусь при этом счастлив. Но в тот момент сдохнет, отключится то самое чувство, что делает меня совершенным. Потому что это и есть ты. Мое совершенство. То, чего не мечтал получить, чего не надеялся увидеть. Ты несешь свет, а внутри меня уже давно густая темнота, непроницаемый туман. Настолько сложно все, что я и сам запутался. И в жизни моей нет ничего красивого, стоящего. Просто путь от рождения к смерти. Ты наполняешь этот путь смыслом.
Устало выдохнул, но Марта ждала продолжения и он продолжил.
— Я тяжелый человек. Я непробиваемый. Не умею уступать, не желаю понимать и прислушиваться. Только добиваться могу. Тебя добился, внимания твоего. Потому что точно знал: оно того стоит. И… я не убегаю от тебя. Я даю тебе шанс быть собой. Не позволю сломаться, под меня прогнуться — даже не пытайся. Собой будь и сделаешь меня самым счастливым.
— Но… — Возразить попыталась, а Вадим лишь головой едва заметно качнул, убивая нотки протеста на корню.
— Это первый и последний раз, когда мы говорим на подобную тему, потому что трепать языком не входит в список моих слабостей. Ты постарайся запомнить с первого раза. Так будет проще. — Задумался и вдруг устало усмехнулся. — Хотя вру, проще не будет. Сложно! Со мной и не может быть по-другому. Но у тебя всегда будет возможность отступить, подумать. Побыть наедине с собой, чтобы потом вернуться ко мне и с новыми силами продолжить наши непростые отношения. Всегда так будет. Даже не пытайся сбежать. Ни от себя, ни от меня. Я люблю тебя, Марта. И я всегда буду на твоей стороне. Даже в тот момент, когда тебе вдруг покажется иначе. Защитить тебя постараюсь. От всего. Даже от себя самой. Об одном только прошу: верь мне. И тогда все будет. Все.
Слишком резко замолчал, все внимание на это молчание забирая, а Марта даже дыхание затаила, хотя, казалось бы, что хотела, услышала.
— Но я никогда не женюсь на тебе, солнце. — Проронил Вадим и ни доли вины за собой не чувствовал. Только челюсти сильнее сжал, глядя, как у Марты уголки губ поползли вниз. — Никогда. — Повторил и, за талию придерживая, тряханул, давая понять, что не сон это, а реальность. — Ты больше чем жена. Ты судьба, понимаешь? И как бы сложно все ни закрутилось, судьбой и останешься. Судьбой, счастьем, наказанием — все ты. Но не проси меня переступать через себя. Люблю тебя. Жениться, — головой покачал, отрицая, — нет! — Подвел черту под сказанным.