Шахматы. Чёрная королева
Шрифт:
Марта над столиком склонилась, передвинула какие-то фигуры, посмотрела с высоты за проделанным действием и на какое-то время выпала из реальности.
— Мой покойный муж любил эту игру. Обожал многоходовые комбинации, в какой-то момент признался, что на этом столике разложена партия его жизни. Он считал себя белым королем. — Произнесла Марта с продолжительными паузами между предложениями, готовясь к каждому новому, неспешно обводила языком пересохшие от волнения губы. — Левит умер шесть лет назад. Как видишь, белый король пал, но партия так и осталась незаконченной. Перед
— Неприятно звучит.
— Не знаю. Мне иногда становится страшно. Перед тем моментом, когда пора сделать следующих ход.
— А сейчас? Ты ведь передвинула фигуры!
— Ты вынудила меня это сделать. — Полуобернулась Марта, и было видно, что не шутит. — Подожди, я заведу часы. — Выставленной перед собой ладонью Марта остановила любые другие вопросы Алены. — Мне отчего-то кажется, что без них я упущу что-то очень важное. Так, что придется в итоге делать следующий ход, а ведь спешка чревата ошибками. Уж я-то об этом знаю хорошо.
Заметила, часы завела, а потом устроилась все на том же кресле. Правда, теперь смотрела Алене в глаза. Ей и рассказывала. Стрелка мерно отсчитывала ход времени и будто магия создавалась вокруг. А окружающий мир будто переставал существовать вовсе.
Глава 22
Марта действительно быстро поправлялась. Быстро почувствовала силу, уверенность в своих действиях. О том, что родители Юры купили для нее квартиру в самом центре города, узнала буквально на следующее утро после дерзкого заявления. Еще некоторое время маялась, не зная, как все повернется за стенами больницы, а потом это волнение отпустила. Как, впрочем, и трагедию, что поселилась в душе.
За день до выписки к ней пришел посетитель. Мужчина с удостоверением — так разрекламировала его медсестра, прибежавшая за Мартой на процедуры.
— Я сказала, сказала, что заявление никто не подавал, а он все равно настоял на том, чтобы вас увидеть. И с врачом разговаривать отказался и…
— Я поняла.
Отмахнулась Марта в непонятном предвкушении и медсестру в просторном коридоре обогнала. А когда в палату вошла, только и вспомнила, что прикрыть за собой дверь. На Вадима посмотрела и замерла в немом приступе волнения. Или это было не волнение, а полная и абсолютная уверенность, что теперь точно все будет хорошо.
Он стоял и внимательно следил за ее реакцией, за сменой эмоций на лице, за тем, как рождается осознание происходящего. Видел, с каким трудом дался первый шаг, с какой легкостью получился второй, а потом только и успел, что руки расставить, Марту в свои объятия принимая. Прижал к себе и на душе отлегло. Запах ее вдохнул. Неповторимый. Ставший родным. Тепло… едва заметное тепло впитал и всю боль готов был забрать, только бы позволила…
— Маленькая моя… — Прошептал, касаясь макушки в легком поцелуе. Широкой ладонью по волосам гладил, пальцами другой руки, ставшие отчетливыми позвонки на спине прощупывал, будто удостовериться пытаясь, что цела.
Понял, почему расплакалась и почему, тихий вой скрывая, к нему все сильнее прижаться пыталась.
А когда Марта его оттолкнула, на мгновение потерялся. Потоком воздуха задохнулся, пальцами по отросшим волосам провел и глухо зарычал, с накатившим возмущением справляясь. Потом только, успокоившись, улыбнулся. Переборов себя и понятные сомнения, все же снова к Марте приблизился. Костяшками пальцев по линии подбородка провел и вымучено выдохнул.
— Ты выглядишь уставшей… — Прошептал и замер в ожидании ответа. Знал, что не услышит, и отчего-то был уверен, что поймет его по глазам.
Но Марта удивила. Улыбнулась, отражая его неуверенные эмоции.
— Ты тоже. — Дотронулась до отросшей щетины и, уколовшись короткими волосками, руку спрятала.
— Ты скажешь мне, что произошло? — Единственное, что спросить хотел, а Марта пожала плечами. Нечего было сказать.
К окну отошла, на зимний пейзаж посмотрела, а потом резко развернулась и прямой взгляд поймала.
— Это ты прислал мужу те фотографии?
— Я.
— Считаешь, что был прав?
— Хочешь убедить меня в обратном?
— Наверно, нет… — Растеряла Марта весь боевой настрой и глаза отвела.
В упадке сил на пустующую койку присела, пальцы сцепила в замок на затылке.
— Не спросишь, зачем я это сделал?
— Не спрошу. — Головой покачала и уверена была, что следующий за ее словами звук — это скрип зубов Вадима. Этому факту отчего-то обрадовалась. — Я все поняла. Ты смоделировал ситуацию. Как и в тот раз, с отцом. Мы, кстати, до сих пор не разговариваем. Так произошло и с Юрой. И, в точности как ты говорил, он поддался искушению обвинить меня в том, чего не существует. Даже учитывая выбор фотографий, ведь у тебя наверняка были кадры откровенные, вызывающие. А ему хватило лишь призрачного намека на то, чтобы усомниться во мне. Но он просто усомнился, а я в нем разочаровалась. Тоже часть твоего плана?
— Я не знал, что ты ждешь ребенка. — Прозвучало ровно, хоть и должно было стать раскаянием, признанием ошибки.
— Он тоже. — Неприятно усмехнулась Марта. — Врачи сказали, что я бы все равно не выносила беременность. У меня не было ни единого шанса. Какая-то инфекция… — Мученически скривилась, пытаясь справиться с не успевшими остыть воспоминаниями. — Я не виню Юру в том, что потеряла ребенка. Я виню его в том, что оставил меня одну. В тот самый момент, когда мне нужна была его помощь…
— Он ударил тебя?
— Нет. Зачем? Это ниже его достоинства. Не знаю, в чем была его цель. Наверно, хотел предложить мне обдумать все в одиночестве, а получилось так, как получилось. Откуда ты узнал? — Продолжила без необходимой паузы между словами и взгляд на Вадима вскинула.
Он, казалось, растерялся. Забавно так, невероятно, но растерялся.
— Я все о тебе знаю. — Проговорил без эмоций и скривился от того, как эти слова прозвучали. — Следил за тобой, если хочешь. А в тот день, когда фотографии отправил, уехал в срочную командировку. Не смог остановить отсылку, не смог столкнуть дело на другого следователя. Судьба, что ли…