Шахта дьявола
Шрифт:
Я никогда не видела человека настолько неумолимого и в то же время привлекательного. Отвращение и ненависть, которые испытывает мой разум, полностью противоречат внутренней реакции моего тела на него. Чем больше мой мозг называет его социопатом, тем больше похоти разворачивается в моем животе, мощной и неумолимой.
Он выглядит почти удивленным тем, что я смотрю на него, и наблюдает, как я наблюдаю за ним. У меня такое чувство, что он играет со мной, и я понимаю, что была бы дурой, если бы недооценивала его — он не просто безмозглая
Я тщательно избегаю смотреть на его тело.
Когда ему надоело, что я его пристально рассматриваю, он произносит два слова, от которых у меня кровь стынет в жилах.
— Привет, Тесс.
Его голос глубокий, его акцент восхитительно обволакивает один слог моего имени, как будто он имеет полное право знать его, не говоря уже о том, чтобы произносить его. Но он говорит это так, как будто это принадлежит ему, как будто я принадлежу ему.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Меня радует идеально ровный тон моего голоса. Я боялась, что оно выйдет трясущимся и сломанным.
— Отпусти ее, — приказывает он. Меня немедленно отпускают. Он кивает двум мужчинам, не сводя с меня глаз. — Оставь нас.
Я не знаю, как я отношусь к этой команде. Меньше всего мне хочется остаться с ним наедине, но если это означает, что Пузатый Парень, который направил на меня пистолет и в настоящее время все еще смотрит в мою сторону, уйдет, я не буду сопротивляться этому.
— Мы будем прямо снаружи, — говорит Пузатый, бросая на меня последний взгляд. Я не знаю, в чем его проблема: у его босса есть оружие и социопатические наклонности, а не у меня.
Он и Младший парень выходят, закрывая за собой дверь, и вместо того, чтобы казаться больше, комната словно сжимается вокруг нас.
— Я искал тебя после Флоренции, — отвечает дьявол. Его слова сказаны бесстрастно, но они показывают, что он также был достаточно заинтригован мной, чтобы заглянуть ко мне после той ночи. — Ты знаешь мое имя?
Я киваю, и его глаза темнеют. От его реакции у меня по коже побежали мурашки.
— Я знаю кто вы.
Все в Лондоне знают имя Тьяго Де Силва. Правила насилия и разрушений, которые он обрушил на город, — это все, о чем все говорили в течение последнего года. Его никогда не фотографировали, и его, очевидно, не приглашали на светские мероприятия, поэтому до сих пор я никогда не видела его лица.
Его репутация намного хуже, чем он сам. Зная, кто он сейчас, я удивлена, что он не применил мачете к моему отцу. Резание людей, безусловно, является его визитной карточкой.
Он — все, что я ненавижу. Он принадлежит к правящему классу в захудалом подбрюшье города, который я люблю, в просторечии называемого Подземным миром. Он процветает в этом бастионе преступности, торгуя наркотиками, оружием и, скорее всего, женщинами. Убийство — лишь одно из длинного списка преступлений, за которые я его сужу.
— И кто я?
—
Он собирается всадить мне пулю между глаз, прежде чем я моргну, если я не закрою рот.
Я обнаружила, что все равно не могу себя контролировать.
В его глазах сверкает злобный огонек, и он делает шаг ко мне. Мне нужны все силы, чтобы стоять на своем и не спотыкаться назад.
— Все вышеперечисленное, — соглашается он. — Скажи мое имя.
— Тьяго.
Он просто выскальзывает, запыхавшись сильнее, чем мне бы хотелось. Довольный гул раздается в его груди и ударяет меня прямо между ног. Для меня это опасная территория, возможно, более опасная, чем пистолет, все еще зажатый в его руке.
— Я видела, что ты сделал с моим отцом. — Я упоминаю об этом, чтобы показать ему, что я не боюсь и что он не может меня запугать. Возможно, он не убьет меня, если поймет, что я не стучала в прошлый раз, когда была свидетелем того, как он на кого-то напал. — Я была там в тот день, стоя прямо возле его офиса.
Он наклоняет голову набок и улыбается.
Он чертовски улыбается.
— Действительно? И ты не вмешалась?
Я пожимаю плечами. — Я не хочу умирать.
Его улыбка теперь превращается в искреннюю ухмылку, обнажая ряды жемчужно-белых зубов. — Разумно.
Его ответ заставляет мое сердце биться. Он не противоречит мне, не говорит, что не собирается меня убивать. Думаю, мне действительно нечего терять.
Тьяго подталкивает конфету ко рту и задумчиво смотрит на меня. — Есть ли причина, по которой ты продолжаешь натыкаться на разговоры, из-за которых тебя убьют?
Неужели ему это нравится, пугать меня до смерти, прежде чем он действительно убьет меня? Разве его мама не учила его, что играть с едой перед тем, как ее съесть, — это плохой тон?
— Всю жизнь не везет? — смело отвечаю я.
Тьяго смеется в ответ, чернила на его лице скатываются в уголок глаза.
— Похоже, твоя удача не улучшается.
Татуировка снова разглаживается, когда он замечает, что я смотрю на него.
— Почему у тебя на щеке эта слеза?
Я удивила его своим вопросом, это я могу сказать. Он выглядит довольным мной и даже рад дать мне ответ.
— Это смерть, которую я должен. Кровь, которая будет пролита.
— Для кого?
— Для человека, который забрал у меня того, кого я любил.
О да. Адриана.
Гнев гложет мой живот. Зачем ему смотреть на меня так, как он смотрит даже сейчас, если он одержим желанием отомстить за другую женщину? И почему в контексте того, чему я только что стала свидетелем, меня это, черт возьми, волнует?
Он небрежно машет рукой по комнате.
— Ты воспринимаешь все это на удивление хорошо, — отмечает он.
О боже, я на мгновение забыла о теле. С широко раскрытыми глазами я напрягаюсь от внезапного осознания, и он это понимает.