Шахта дьявола
Шрифт:
Широкие, расфокусированные глаза встречаются с моими, они быстро моргают, пробиваясь сквозь дымку возбуждения. Я провожу пальцем по ее нижней губе, медленно оттягиваю ее вниз, прежде чем отпустить.
— У моей жены горячий ротик, — грохочу я. — Посмотрим, что еще он может сделать?
Она отдергивается, выдергивая голову из моей хватки. — Нет!
Мои глаза становятся жестче. — Неверный ответ.
Схватив ее за затылок еще раз, я принуждаю ее упасть к себе на колени. В одну секунду она полусидит-полупреклоняет колени рядом со мной, в следующую ее лицо
Сжав в кулак ткань ее платья, я задрал его ей на бедра, обнажая самую идеальную задницу, которую я когда-либо видел, завернутую, как подарок, в красивые розовые стринги.
Когда я поймал ее, я был разочарован, обнаружив, что она одета в синее. Я задавался вопросом, куда делся розовый цвет, если это был всего лишь этап, который мне пришлось пропустить. Оказывается, оно ждало меня в моем любимом месте.
Тесс отчаянно тянется назад, пытаясь остановить меня. — Тьяго…
Я сжимаю ее запястья вместе и прижимаю их к пояснице. То, что она произнесла мое имя, напомнило мне, когда она произносила это в последний раз — вчера, когда я подошел к ней всего на несколько секунд.
Когда сокол, преследующий ее брата, предупредил меня о том, что она наконец появилась в его квартире, я был почти ослеплен облегчением, зная, что наконец-то поймаю ее.
И теперь она заплатит за все способы, которыми она меня пытала за последние шесть недель.
Она дрожит, когда моя ладонь касается верхней части ее бедра, моя рука все еще холодна от пребывания на улице. Я провожу им по изгибу ее ягодицы и к мясистой части ее задницы. От контраста моих рук на ее коже у меня кружится голова от похоти. Ее — блондинку, миниатюрную и невинную, запятнали большие, татуированные, окровавленные руки.
Тесс пытается поднять голову, но такое положение делает это невозможным. Ее голос дрожит, когда я продолжаю ласкать ее, и это движение зловеще намеренно.
— Что… что ты делаешь?
Мой палец проходит под тканью ее стрингов на стыке ее задницы и медленно движется вниз, вынимая оскорбительную одежду из-под нее и убирая все в сторону. У нее по коже пробегают мурашки, когда мой палец касается ее киски.
— Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Она сопротивляется, когда я нажимаю пальцем на ее задницу, продвигаясь обратно вверх по ее щели. Я осматриваю ее тугую попку, обводя ее один раз, чтобы она поняла, кто здесь главный.
— Нет.
— Хм, это не то, что ты написала в своем дневнике.
Она краснеет. — Это был всего лишь сон, он ничего не значил. Реальность совсем другая.
Не обращая внимания на ее ответ, спрашиваю я. — Ты хочешь, чтобы я тебя наказал?
Она качает головой. — Нет.
Первая пощечина по заднице ее удивляет. Она дергается, почти спрыгивая с моих колен и освобождая при этом руки.
— Ты не можешь просто… отшлепать меня!
Я толкаю ее обратно вниз и снова хлопаю ее по задницу для пущей убедительности. Я крепче сжимаю ее запястья, пока не понимаю, что на них появятся синяки. Я хочу, чтобы все их увидели и поняли,
— Выбери одно.
Ее голос дрожит. — Ч-что?
Третья пощечина заставляет ее закусить губу, чтобы подавить крик. Так что я добавляю кварту и все равно извлекаю из нее этот восхитительный звук.
— Выбери одно. Попроси меня трахнуть тебя или попроси меня наказать тебя. Тебе нужно кое-что компенсировать мне, amor , и вот твои варианты.
Я хочу, чтобы она подползла ко мне. Признать, что она нуждается во мне, хочет меня так же сильно, как я хочу ее.
— Ты уже наказываешь меня! — она кричит. — Какой это выбор?
Мрачно посмеиваясь, я провожу рукой по ее покрасневшей, разгоряченной коже. Я впиваюсь пальцами в ее синяк, заставляя ее хныкать. Затем я снова шлепаю ее по заднице.
— Это вряд ли можно назвать наказанием. Тебе следует выбрать трах, если ты так думаешь.
Я наношу еще четыре сильных удара, попеременно по каждой ягодице. Моя рука безжалостна, опускаясь снова и снова, не давая ей ни секунды облегчения. Ее плоть краснеет все сильнее и сильнее с каждым целенаправленным ударом моей ладони, мой член болезненно пульсирует от этого цвета.
Тесс борется, но ей некуда идти. Она выгибает задницу, случайно нагоняя себе еще. Так что это именно то, что я ей даю. Еще два удара приходятся на самую мясистую часть ее задницы. Она вскрикивает и падает на живот, вместо этого сжимая задницу.
— Если сожмешь, будет только больнее.
Она задыхается, ее лицо повернуто в сторону, ее глаза находят мои глаза и пронзают меня взглядом. Ее щеки покраснели того же цвета, что и задница, и я не могу удержаться — фотографирую. Она выглядит совершенно съедобной, и я хочу увековечить память о том, как впервые отшлепал жену по заднице.
Моя жена .
Не могу себе представить, что мне когда-нибудь надоест называть ее так. Каждый раз, когда я об этом думаю, я чувствую, что становлюсь все более и более территориальным по отношению к ней. Желая найти способ навсегда отметить ее.
— Как ты можешь говорить, что это не наказание, садист?
В ответ мои глаза темнеют. Я нажимаю на ее поясницу, прижимая ее к своему твердому члену, и раздвигаю ее ноги. Когда она тут же пытается их закрыть, я шлепаю ее по внутренней стороне бедер, пока она непристойно не раздвигается.
— Из-за этого. — Слегка шлепаю кончиками пальцев по ее киске. В машине раздаются звуки ее мокрой киски. — Послушай, как ты промокла, амор . Для тебя это звучит как боль или удовольствие?
Ее ноги сомкнулись, и моя рука оказалась между ее бедер. Это стратегическая ошибка, за которую я заставлю ее заплатить. Сжимая пальцы, я нахожу ее отверстие и вонзаю два по самую рукоять.
— О, Боже, — кричит она, выгибая спину и сжимая руки на пояснице.
— Так туго, как я помню, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Ты здесь никому не позволяла трогать себя?