Shalimar. История с привкусом Востока

====== Пролог ======

Он/ Наше время

Шатенка со светло-голубыми глазами подняла глаза на дверь, в которую только что вошел уже ранее знакомый ей мужчина. Она взглядом попросила того зайти и поспешила закончить свой разговор. — У меня сеанс, я тебе потом перезвоню.

— Добрый день, — пациент улыбнулся, обнажив ряд белых зубов и вошел в кабинет, перестав мяться на пороге.

Поднимаясь с крутящегося кресла, стоящего во главе стола, молодая девушка взяла ежедневник с полированной поверхности, и улыбаясь, поприветствовала своего гостя. — Добрый день. Присаживайтесь, пожалуйста, — она указала мужчине на мягкий диван, а сама устроилась в уютном кресле напротив. — Итак, мы можем начинать наш сеанс.

— Сеанс? — мужчина в светло-сером костюме ухмыльнулся. — Звучит так, будто я и правда сумасшедший.

— Все мы по своей природе немного безумны, — состорожничала Камила, поглядывая на свои предыдущие записи, и снова подняла глаза на мужчину.

— Странно слышать это от моего психотерапевта.

Девушка едва улыбнулась и слегка качнула головой.Затем она развела руками и выражение ее лица стало значительно серьезней.

— Что есть. Расскажите, мне как вам спалось всю прошлую неделю. Мучила ли вас бессонница?

— Мы опять будем говорить о моем сне?

— Можем начать с чего-то другого. Как поживает ваша жена?

— Я по-прежнему засыпаю под утро при помощи снотворного.

Пациент намеренно избегает разговоров, касающихся своей жены, психиатр сделала некоторые пометки в своем ежедневнике и избавилась от очков в темной оправе.

Глядя на это ее действие, мужчина криво улыбнулся, заострив все внимание на глазах своей собеседницы.

— Очки это часть имиджа или же у вас действительно проблемы со зрением, доктор?

— Часть имиджа? — переспросила психиатр, не понимая о чем идет речь.

— Ну да, знаете, все психотерапевты в фильмах всегда носят очки. Вот я и подумал, что вы придерживаетесь общепринятого шаблона.

— Нет, очки нужны мне для письма, это простая необходимость. У меня плохое зрение.

В кабинете повисла звенящая тишина.

— Что? — девушка не удержалась от следующего вопроса, когда взгляд мужчины напротив устремился ей прямо в глаза. Несмотря на своей немалый опыт работы в сфере психиатрии, она впервые ощущала себя не в своей тарелке, находясь на сеансе с пациентом. Камила будто чувствовала, что именно она нуждается в помощи.

— Вы, наверное, часто слышите комплименты по поводу своих глаз?

Психотерапевт тяжело вздохнула и отложила в сторону свой ежедневник, устало дотронулась до переносицы. — Сеньор Бустаманте, это наш с вами третий сеанс, но вы узнали обо мне гораздо больше, чем я услышала от вас. Чтобы помочь вам справиться с депрессией, мне хотя бы нужно определить проблему, но сделать это в сложившихся условиях просто невозможно. Почему вы здесь?

— Потому что кроме вас мне не с кем поговорить о ней…

Камила не совсем поняла смысл сказанных им слов, но все же заметила некоторые сдвиги в их общении. Она снова постаралась наладить контакт.

— Она?

Сеньор Бустаманте посмотрел на пальцы своих рук и немного погодя, ответил совершенно ровным голосом. — Девушка из моего прошлого.

— У нее есть имя?

Мужчина не торопился отвечать на этот вопрос, а вместо этого, поднялся с дивана и подошел к окну. Холодные голубые глаза устремились вдаль, фокусируясь на парочке двух влюбленных на противоположной стороне улице, которые тщетно пытались перейти дорогу сквозь бесконечный поток проезжающих мимо автомобилей.

— Вы верите в любовь с первого взгляда, доктор?

— Полагаю, что нет.

Мужчина немного удивленно посмотрел на девушку. — Вы никогда никого не любили? Видя долю сомнения на ее лице, Пабло постарался убедить ее ответить на свой вопрос. — Ответьте, это ведь очень простой вопрос.

— Нет, — Камила отрицательно покачала головой, — никогда.

— Не знаю позавидовать вам или посочувствовать. Бустаманте снова отвернулся к окну и уставился в одну точку. После короткой паузы, он снова продолжил говорить.

— Когда я впервые встретил Марису, это был тот самый момент, когда понимаешь, что как прежде в жизни уже никогда не будет. Не было бабочек в животе, и время не остановилось, улыбка не ослепила своим блеском, и ничего подобного, о чем так любят писать в книгах. Просто… это случилось, что дало понять мне — эта встреча была предначертана мне свыше. Пабло внезапно остановил свой монолог и несогласно помотал головой.

— Говорю как восемнадцатилетний мальчишка, — он горько усмехнулся, от чего в самых уголках его глаз показались тонкие лучики от морщин.

Камила воспользовалась сложившейся заминкой и сделала некоторые пометки в своем ежедневнике.

Наметился прогресс. У девушки из прошлого появилось имя — Мариса.

Она его записала, и думая о своем, обвела в кружок, поставив жирный восклицательный знак рядом с именем.

— Это случилось двадцать три года назад, а я помню все как вчера. Это глупо по-прежнему любить женщину, которая, возможно, даже не вспомнит твоего имени в настоящем?

— Думаю, что нет. Расскажите, какой она была?

— Мариса? Переспросил Бустаманте и как-будто представил ее воочию перед собой в отражении окна.

— Она привлекла меня своим дерзким взглядом. Ее глаза как будто говорили мне, чего уставился? На меня так никто раньше не смотрел. Другие девушки скорее смотрели на меня с обожанием. Да, мне сразу стало понятно что ей палец в рот не клади. Наверное, это и привлекло мое внимание при первом же на ее взгляде. Я совершенно отвык от Аргентины, потому что уже достаточно долго жил и учился в Эмиратах. Здесь некоторые девушки боялись одного лишь взгляда в сторону мужчины, не то чтобы заговорить. Мариса стал своеобразным напоминанием о Родине, по которой я так сильно тосковал.