Шальная музыка
Шрифт:
— Как она здесь живет? — спросил Антон.
— Четверо их в комнате. Все скромные подобрались, дружно живут. По содержанию комнаты и по поведению самые лучшие из всего общежития.
— Ваше общежитие полностью женское?
— Полностью, да что толку. Есть такие росомахи, хуже парней. Нервные — слова не скажи, А Люба всегда спокойная. И братец, инвалид, у нее хорошим был. Часто сюда заходил…
Скучающей от безделья старушке очень уж хотелось поговорить, но Антону жалко было тратить время попусту. Предстояло еще срочно
— Что будем делать, Валентин Александрович?
— Ждать Любу, — быстро ответил тот.
— А если мы с вами еще в одно место скатаемся?
— К вашим услугам.
Антон глянул на часы — внук должен был уже прийти из института домой. Когда сели в машину, Езерский спросил:
— Маршрут?..
— Сейчас в Горсправке узнаю домашний адрес Изота Михеича Натылько…
— Нашего сторожа из кооператива? — не дал договорить Валентин Александрович.
— Его.
— Найдем без Горсправки. Недавно мне приходилось подвозить Михеича. Дом рядом с Главпочтамтом.
— В таком случае — прямо туда.
В квартире бывшего шкипера царил переполох. Родственники Изота Михеича все были в сборе и активно готовились к переезду. Лысоватый, похожий на отца Николай, то и дело вытирая тыльной стороной ладони потный лоб, разбирал полированный шифоньер. Внук Павлуша — высокий голубоглазый парень в тельняшке укладывал содержимое книжного шкафа в мешки. А сноха, плотная волевая женщина в служебном синем халате с эмблемой гастронома, ловко, по-мужски затягивала ремнями завернутый в целлофан огромнейший тюк. Бирюкова она встретила агрессивно-настороженно. На вопрос о магнитофоне вспыхнула:
— Еще чего! Какой магнитофон?..
— Японский «Националь», — спокойно ответил Антон.
— А китайский не надо?.. — Сноха широко развела руки, будто показывая комнату. — Можете обыскивать! Иностранных магнитофонов у нас нет и не было.
— Мама!.. — строго сказал Павлуша.
— Что мама? Что мама?!
— Не обманывай. Я тебе говорил, что оставил магнитофон у деда на даче.
— Он уже в милиции, — сказал Антон.
Внук растерялся:
— Кто, дед?..
— Японский «Националь» краденым оказался.
Павлуша насупленно посмотрел на мать:
— Я тебе говорил?..
— Говорил! Говорил! — опять застрекотала та. — Откуда мне было знать, что магнитофон краденый?..
— Где вы его взяли? — спросил Антон.
— У алкаша купила.
— У какого?
— У пьяного! Там их всегда наполеоновская армия толпится, попробуй разгляди.
— У винного магазина?
— Понятно, не у хлебного! — Она резанула сына суровым взглядом. — Ну кто тебя, дурака, просил тащить дорогую вещь на дачу?!
— Вероника… — вытирая лоб, смущенно начал Николай.
— Что Вероника?! Забыл, как зовут?!
— Подбирай выражения.
— Я сейчас так выражусь, что у вас уши в трубочку свернутся! — Она словно подкошенная повалилась на целлофановый тюк и внезапно запричитала: — Посадите вы меня ни за что, изверги, со своей честностью и длинными языками! Ну кто вас просил вмешиваться не в свое дело?!
— Дело-то очень неприглядное, — сухо сказал Бирюков. — За укрывательство преступника вы действительно можете оказаться на скамье подсудимых.
Сноха уставилась на Антона:
— Еще чего! Кого я укрываю?
— Того, кто продал вам магнитофон.
— Алкаши все на одно лицо!
— И все хромают?.. — с намеком спросил Антон.
Агрессивное выражение на лице снохи сменилось растерянностью, Бирюков понял, что она из той воинственной породы торговых работников, которые грудью прут на покупателя, когда чувствуют безнаказанность, но как только запахнет паленым, сразу стихают.
— Всяких полно, — поникшим голосом ответила сноха.
— Неужели «Десантника» не знаете? — уловив перемену, пошел в наступление Антон.
— Какого?
— Хромого, чья жена работает с вами в одном магазине. Вспомните его фамилию.
— Не помню.
— А жены его?.. — спросил Бирюков.
— Полячихина.
— Так что ж вы прикидываетесь незнайкой?
Сноха, почувствовав промашку, совсем поникла:
— Может, они на разных фамилиях…
— В этом мы разберемся. Рассказывайте по порядку, как дело было.
Дело оказалось банальным. Алкоголик без определенных занятий, неоднократно отбывавший наказание за воровство, Юрий Полячихин тайком от жены продал всего за сто рублей Веронике Натылько новенький японский магнитофон с тем условием, что Вероника в любое время будет отпускать ему вне очереди и в нужном количестве спиртные напитки.
— Разве с женой он не мог договориться об этом? — спросил Антон.
— Нинка в хвост и в гриву гонит пропойцу из магазина.
— Выходит, вы подруге подножку подставили?
— Еще чего… Никакие мы с Нинкой не подруги, в разных сменах работаем. А Юрка, если не со мной, так с другой бы продавщицей сговорился. Он, когда надо с кем угодно может блат завести.
— Плохо вы кончите, блатняки… — сказал на прощанье Бирюков, подосадовав в душе на то, что своим визитом испортил радость предстоящего новоселья не только хамовитой Веронике, которая заслуживала этого, но и ее родственникам.
Сидевший в машине Езерский удивился:
— Что-то вы быстро. Видимо, никого нет дома?
— Не все дома только у хозяйки, — постучав себя по лбу, сказал Антон и попросил Валентина Александровича подъехать к горуправлению милиции.
Тот без слов включил зажигание.
Костя Веселкин, внимательно выслушав Бирюкова, вздохнул.
— До завтрашнего вечера можешь потерпеть?
— Опасаюсь, как бы Вероника не предупредила «Десантника», что над ним тучи сгущаются, — ответил Бирюков.