Шальные деньги
Шрифт:
Утро после пережитого. Тело ватное, башня гудела колоколом. Проснулся ЮВе у Софи в половине девятого. Кое-как приполз домой. Первые минут двадцать просидел на полу у кровати. Мутило. Выдул четыре стакана воды, сушняк не прошел. От воды вывернуло еще быстрей — пошел пугать унитаз. Полегчало. Уснул.
Теперь вот проснулся опять, двух часов не поспав. Ломало с бодунища — поделом. Попытался заснуть снова, не смог. Волнами накатывала тревога. С Софи как-то странно вышло. Реальный облом. Зато толкнул самую крупную партию кокса. В сумме, стало быть, вечер скорее удался, чем нет.
Зарекся. Больше ни капли спиртного. Только кокс.
Пообещал себе разрулить ситуацию с С.
Не спалось, но и вставать не было сил. Так и валялся в постели.
Зарекся в шесьтыщнадцатый раз — только кокс.
Соснул еще. Прочухавшись, вспомнил, зачем надо вставать. Заботы было две. Во-первых, нужно пробить, всю ли правду сказал Ян Брунеус. Во-вторых, найти некоего Хорхе. По второй теме у ЮВе конь не валялся. Абдулкарим, строивший наполеоновские планы, вряд ли порадуется такому бездействию.
Задвинул утренние пары в универе. Вместо этого снова отправился в гимназию на Свеаплан. Поднялся в директорскую. Секретарша, узнав его, приветливо поздоровалась. Пришла на работу во вчерашней юбке.
ЮВе сказал:
— У меня к вам будет несколько необычная просьба.
Женщина улыбнулась. Вежливость города берет: в прошлый раз ЮВе добился-таки ее расположения.
— Мне нужно посмотреть ведомость четырехлетней давности с оценками Камиллы Вестлунд.
Секретарша, все так же с улыбкой, умудрилась тем не менее скорчить гримасу, недовольно сощурив глаза. Мотнув головой, строго посмотрела, типа: а не жирно ли будет?
— Извините, мы ведомости на руки не выдаем.
Однако ЮВе накануне проконсультировался в муниципальном управлении образования. На случай, если администрация школы откажет. Подготовился. Кое-что почитал, продумал аргументы. Не подкопаешься. С ходу шарахнул секретаршу обухом по голове. Чего с ней вошкаться?
— А по закону обязаны: аттестационные ведомости являются общедоступной информацией, гриф секретности налагается на них только в особых случаях. Если они не засекречены или вы не можете назвать причину, по которой ограничили к ним доступ, вы обязаны выдать их мне по первому требованию. Отказывая просто так, вы допускаете служебную ошибку, а это наказуемо.
Новая гримаса, но все с той же неизменной улыбкой на губах. Секретарша вперила взор куда-то влево и вниз. Колебалась.
А ЮВе добивал ее, будто заученный урок читал:
— Общедоступной считается и любая другая документированная информация вечерней школы, то есть, судя по всему, она тоже должна находиться в неограниченном доступе. Следовательно, согласно закону о конфиденциальной информации, у вас нет оснований отказать мне в выдаче ведомости. Так что, простите уж мне мою назойливость, будьте любезны предоставить мне сведения об успеваемости Камиллы Вестлунд по всем дисциплинам, которые она изучала в вашей школе. Пожалуйста.
Секретарша взяла под козырек. Побежала в соседнюю комнату. Слышно было, как пошушукалась там с кем-то.
Гроза шведских бюрократов Ян Юсефссон, отдыхай!
Вернулась.
Только в улыбке еще больше фальши. А в глазах по-лакейски угодливый огонек.
— Мне придется сходить в архив. Подождете? — Ни «простите», ни «извините» за то, что напортачила.
Плевать, главное, ЮВе повел в счете.
Убежала.
Прошло минут двадцать, а ее все не было.
Напрягся. Сам между делом набирал эсэмэски, читал памятки в мобильнике, мысли шарахались то к схемам сбыта кокаина, то к пошлостям араба, то к автомобильным пристрастиям Камиллы, то к беглому чилийцу. Сбивались в кучу. Полный ералаш.
Наконец вернулась. С пластмассовой папкой. Отдала ему.
ЮВе углубился в чтение копий. Стокгольмская вечерняя общеобразовательная школа — Свеапланская гимназия. Аттестационная ведомость учащейся Камиллы Вестлунд. Оценки проставлены от руки.
Шведский язык: 1-й, 2-й год обучения: «отл.».
Английский язык: 1-й, 2-й год обучения: «отл.».
Математика: 1-й год обучения: «удовл.».
История: 1-й, 2-й год обучения: «неуд.».
Обществоведение: 1-й год обучения: «отл.».
Французский язык: 1-й, 2-й год обучения: «удовл.».
ЮВе задержался в директорской. Не мог оторвать глаз от оценок. Какая-то нестыковка. Силился понять, что не так. Брунеус вел у Камиллы шведский, английский и обществоведение. Сказал, что ставил ей пятерки, — тут вроде все сходится. Зато по другим предметам сплошные трояки и двойки. Еще Сусанна говорила, что они с Камиллой часто прогуливали. Вот Камилла и перебивалась с двойки на тройку по другим предметам, тут ничего удивительного. Вопрос в другом: за какие такие труды ей ставил пятерки Ян?
Надо выяснить.
Опять подошел к секретарше. Спросил у нее другие документы по Камилле.
В этот раз она обернулась быстрее. Уже знала, где искать.
Вернулась через пять минут с точно такой же пластмассовой папкой. С другими бумагами.
В них велся учет посещаемости Камиллы. Предметы и годы обучения такие же, как в ведомости с оценками. Средняя посещаемость составила менее шестидесяти процентов. У Юве голова пошла кругом. Стены директорской съежились, обступили его. Обдали каким-то невидимым жаром. Шведский, английский и обществоведение сестра посещала и того хуже: меньше тридцати процентов занятий. Какой-то чудовищный ляп! Где ж это видано, чтобы человек забил на школу, а ему еще пятерки ставили? Брунеус обманывает, но ради чего?
Повернулся к секретарше. С вымученной улыбкой:
— А не подскажете, где можно застать Яна Брунеуса на переменах?
— Он, скорее всего, в учительской.
Показала, как пройти.
ЮВе спешно повернулся к ней спиной. Кинулся по коридору.
Учительская была открыта. Вошел без стука. Много чести.
Огляделся. За просторным сосновым столом сидели семеро. Пили чай с датским печеньем.
Яна Брунеуса среди них не было.
ЮВе с видом очень занятого человека спросил: