Шаман-гора
Шрифт:
В голове лишь только назойливо вертелись слова Ломоносова о том, что могущество российское Сибирью прирастать будет. А где Сибирь и где родное Приамурье? Затем я вспомнил, что раньше на месте Комсомольска было село Пермское. А основали его переселенцы из Пермской губернии. Соответственно Нижнетамбовское основали переселенцы из Тамбовской губернии.
Я обрадовался, что хоть немножко что-то в моей памяти сдвинулось с места.
А вообще, интересная получается вещь. О гордых индейцах и переселенцах Дикого Запада мы знаем практически всё. Об угнетаемых неграх, насильно вывезенных на Американский континент, тоже. А об истории родных мест
Я усмехнулся про себя, вспомнив, что до недавней поры считал, что Хабаровск основал Хабаров. И как велико было моё удивление, когда узнал, что всеми, или почти что всеми названиями населённых пунктов на Амуре и в Приморье мы обязаны генерал-губернатору Сибири и Приамурья Муравьёву-Амурскому. Прости нас, Господи, ибо глупы мы в своём невежестве. Интересно, кому это было надо вымарывать из нашей истории целые мощные пласты? Я понимаю, что идёт идеологическая борьба. Что классовые враги спят и видят, как бы сделать нам какую-нибудь пакость. Но при чём тут история? Одно слово, царский генерал? – Вычеркнуть его из истории. Помещик, промышленник, дворянин? – На свалку. Получается, что вместе с грязной водой выплеснули и ребёнка. Может быть, то, что со мной произошло, досталось в наказание за наше невежество?
Задумавшись, я не заметил, как семенивший впереди меня Егорша резко остановился. Едва не сбив его с ног, я недоумённо поднял голову.
Передо мною стоял бравый усатый вояка. Сразу видно – настоящий унтер. Тяжёлый набыченный взгляд был направлен прямо мне в переносицу.
– Где тебя черти носят, солдат? – спросил, словно выплюнул.
– Дак я это, по нужде, – автоматически сорвалась с языка извечная солдатская «отмазка».
– И дёрнул меня чёрт согласиться взять тебя с собой. Какой-то ты не наш. Часом, не разжалованный ли офицер? – недовольно поморщился унтер.
– Никак нет, ваше благородие, – вспомнил я обращение из видимых мною исторических фильмов, – офицером никогда не был.
– Какое я тебе благородие, сволочь? Опять комедь ломаешь? – сплюнул с досады унтер.
Солдаты за его спиной заухмылялись.
Со слов унтера я понял, что Михаил Манычев его чем- то офигительно достал. Это ни есть гут. Под раздачу-то попадать мне. Но с другой стороны, за прикол в рожу бить не стал. Чего-то опасается. Скорее всего, боится, что я действительно окажусь разжалованным офицером. А это дело-то такое. Сегодня тебя разжаловали, а завтра пожаловали.
– Ну, погодь, до Шилкинского завода осталась пара переходов, а там я тебя определю, – махнул он рукой и повернулся к пятерым солдатам, топтавшимся у него за спиной. – А вы чего скалитесь? Зубам в пасти тесно?
Солдаты мигом стёрли с лиц ухмылки и преданно уставились на своего начальника.
– Думаю, что нам и далее негоже уходить вперёд от переселенцев. Всё же в кумпании, оно веселее. Да и его благородие майор Дьяченко приказал бы так же.
Солдаты одобрительно зашумели.
– Твоя правда, Семён Устиныч. Не след нам от казённых отрываться. Да и помочь наша, кака-никака, а понадобится, – выразил общее мнение седоусый солдат.
– Вот и я говорю. Воды в этом годе мало. Почитай по всей Шилке до станицы Усть-Стрелочной одни косы да меляки. Ну, а там и до Благовещенского караула по всему Амуру мелями идти. Подмогнём новосёлам.
– А чего ж не подмочь? – раздались голоса. – Подмогнём.
– Ну, вот и порешили. Значит, так тому и быть, – подвёл итог унтер.
Из всего вышесказанного я понял, что завтра мы должны быть на берегу реки Шилки. А затем каким- то образом начать сплавляться вниз. Пока, как я понял, до города Благовещенска, ведь Благовещенский караул и есть будущая столица Амурской области. У меня уже не оставалось сомнений, что я, подчиняясь каким-то неведомым временным катаклизмам, попал в прошлое нашей страны. Не такое уж и далёкое, но прошлое. И это прошлое касается освоения Дальнего Востока.
На следующий день к вечеру я уже знал, что воинская команда унтер-офицера Батурина следует из Иркутска, где была с шибко секретным заданием от своего командира. Эта команда солдат принадлежала к числу подчиненных его благородия майора Дьяченко. А этот самый майор командовал 3-м Восточно-Сибирским линейным батальоном. И что этот батальон всего два года назад назывался 13-м Сибирским линейным батальоном. А число тринадцать, как известно, чёртом меченное. Поэтому так сильно не повезло солдатам этого батальона в Амурском сплаве 1856 года. Все эти сведения мне поведал Загоруйко Егор. Недаром говорят, что болтун – находка для шпиона. Теперь я точно знал, что волею судьбы меня забросило в 1860 год.
Мы шли по обочине раскисшей дороги, и Загоруйко рассказывал мне о печальной участи солдат 13-го батальона, которая постигла их в сплаве 1856 года.
«Командовал тогда нашим батальоном его благородие полковник Облеухов, – как всегда скороговоркой вёл свой рассказ Егор, – а ить путь нам предстоял неблизкий. Должны мы были от Шилкинского завода дойти сплавом до поста Мариинск. Там находится штаб Амурских войск. А затем до наступления холодов вернуться обратно. Большой собрался сплав, плотов и лодок было не меньше сотни. Ну и тронулись мы в путь по весне, вослед последним льдинам. До Мариинска мы добрались неплохо. Хоть вода была и малая. Где на шестах, где на вёслах, а то и бечевой. А вот обратно…
Его благородие полковник Облеухов возвращаться не торопился. Бывало, что по три дён приходилось табо- риться на одной стоянке. И случилось так, что отстали мы от всех отрядов, что вверх по Амуру подымались. А те и провизию повыгребали с продовольственных постов и огневой припас. В общем, стали мы голодать да страдать разными немочами. Все надеялись, что на Кумарском посту отъедимся, да не тут-то было. Баржа с хлебом не пришла. На мель под Албазином села да там и зазимовала. Пришлось идти с подведёнными желудками дальше. Веришь ли, нет, до того жрать хотелось, что варили кожу от ранцев, ремни и подошвы. А что делать? Голод не тётка. Даже господин Облеухов своего любимого пса сожрал.
Так и вышли с Кумарского поста не солоно хлебамши. Едва прошли речку Кумару, попали в ледоход. Пришлось обратно на пост вертаться. Двадцать дён ждали, пока лёд встанет. А тут морозы начались, снегу навалило. Господа офицеры во главе с полковником купили у туземцев лошадей да и поминай как звали. Правда, его благородие пообещался помочь прислать. Да, видно, сильно торопился. Забыл. Вот так и пошли мы дале. В летней амуниции и без всякого припасу. Сколько товарищев своих по пути похоронили, просто жуть. Едва ли половина батальона в живых осталась. Лишь к новому году возвернулись мы на зимние квартиры», – тяжко вздохнув, закончил Загоруйко.