Шаман
Шрифт:
– Стой! Кто идет?! – Раздался крик из-за приоткрывшейся двери.
– Свои! – Громко ответил я.
Видимо, и вторую просьбу Аркадий Борисович тоже выполнил.
– Свои все дома сидят! Фамилия? Имя? Отчество?
– Волков Матвей Александрович, личный помощник Володина Бориса Геннадьевича.
– Жди, сейчас проверим!
Ждать пришлось минут семь. Видимо, пока боец бегал и искал Володина. Затем дверь открылась, и наружу вышел один боец в черной форме с уже знакомыми шевронами.
– Один?
– Один, коллеги ваши уже обратно в центр города уедут.
–
Я прошел в фойе родной больницы. Здесь меня встретила четверо бойцов Волконских и Борис Геннадьевич.
– Как все прошло? – Без приветствий задал главный вопрос Володин.
– Все хорошо, Борис Геннадьевич, почти две сотни целителей теперь могут оказывать помощь и знают, как построить аркан для лечения Одаренных. Завтра это количество уже станет в разы больше. – Я улыбнулся усталой улыбкой, - а, и да, завтра у нас появиться электричество.
– Прекрасные новости! – Улыбнулся в ответ Володин, - Матвей, ты выглядишь усталым. Ты хоть ел сегодня? Может, накормить тебя?
– Спать, Борис Геннадьевич, сначала душ, потом сон, а уже после можно и поесть. – Покачал головой я.
– Хорошо, размещайся в нашей ординаторской. Я скажу, чтобы тебя не трогали до утра. – Отпустил меня Володин.
– Спасибо. – Поблагодарил я и отправился в наше отделение по внутренним коридорам.
Я добрался до ординаторской в нашем родном отделении хирургии и неотложной помощи. Весь путь до отделения я смотрел на койки, расставленные прямо по коридорах, в которых лежали больные. Зрелище было неприятным. Запахи пота и гноя смешивались с больничным запахом стерильности и намытых хлоркой полов…
Наконец добравшись до ординаторской, я скинул всю одежду и отправился в душ. Смыв с себя всю грязь и пот, я надел один из своих медицинских костюмов и упал на родной диван. Завернувшись в плед, я моментально провалился в сон.
* * * * *
РИ, Санкт-Петербург, Городская больница Святого Георгия, внешняя территория у главного входа, 6 августа, 11.20
Я проснулся и резко сел на диване. Тело полностью отдохнуло, и я чувствовал себя свежим и бодрым. Вскочив с дивана, я начал утренний комплекс разминки. Следующие полчаса я посвятил разминке, душу и утреннему туалету. Я почистил зубы, побрился, привел себя в порядок. Выйдя из душа, я критическим взглядом осмотрел гору одежды, которую бросил вчера просто на пол, даже не удосужившись ее просто повесить на стул или в свой шкаф.
Голубая рубашка явно требовала стирки, как и темно-синие брюки. Эх, хорошо, что мой внутренний хомяк заставил меня привести на работу запасной комплект одежды! В шкафу у меня сейчас в чехле висели бежевые брюки, такая же жилетка и белая рубашка. Кожаная куртка, в которой я катался на мотоцикле, как и шлем, сейчас хранились там же. Кстати, нужно сходить и мотоцикл проверить…
Проведя ревизию запасного комплекта одежды, я собрал валяющиеся на полу вещи и отправился в прачечную. В коридоре горел свет и работало радио. Прямой показатель того, что к нам вернулось городское электричество. А жизнь-то налаживается!..
Спустившись в подвал, я добрался до прачечной и постучался в закрытую дверь. С другой стороны донесся голос Антонины Павловны:
– Иду, иду!
Дверь открылась, и ко мне вышла заведующая хозяйственной часть больницы:
– О, Матвеюшка! Здравствуй! С чем пришел? – Она перевела взгляд на кучу одежды в моих руках.
– Доброе утро, Антонина Павловна, мне, право, неловко вас об этом просить, но больше обратиться сейчас некуда. Не могли бы вы позволить мне воспользоваться одной из ваших стиральных машин?
– Ой, да не волнуйся! Давай вещички, я все сама постираю и поглажу!
– Э… Вам точно не сложно?
– Несложно, несложно, ты не волнуйся! Иди лучше, позавтракай! А то я же тебя на завтраке не видела! Ступай, ступай!
Комок грязных вещей у меня буквально насильно забрали из рук, и Антонина Павловна скрылась в недрах своего царства, хлопнув дверью у меня перед носом.
– Завтра утром все будет чистым и выглаженным! Сможешь все забрать! – Услышал я ее голос из-за закрытой двери.
– Спасибо! – Громко ответил я и отправился в столовую. Живот уже пару раз предательски проурчал, напоминая о том, что я не ел уже сутки.
В столовой я уже встретился с Галиной Валентиновной, которая меня с улыбкой накормила до отвала. Огромная тарелка картофельного пюре с четырьмя котлетами и кружка с горячим сладким чаем определённо смогли улучшить мое настроение.
Пока я уминал свой завтрак за обе щеки, в столовую заглянул Володин. Борис Геннадьевич, как только увидел меня, улыбнулся, выпросил у Галины Валентиновны еще две кружки чая и двинулся к занятому мною столу.
– Доброе утро, Матвей! – Поздоровался мой непосредственный начальник, присаживаясь за стол, - выспался?
– Доброе утро, Борис Геннадьевич, да, отдохнул и полон сил! – Улыбнулся я, пожимая протянутую руку.
Вообще, сегодня я собирался сегодня ночью наведаться в поместье Юсуповых. Князь не покидал столицы, находясь в негласной опале у императора, простым общественным доказательством этого факта было то, что Юсуповы не получили приглашение на императорскую трибуну в Москве. Главное, чтобы он не покинул петергофское поместье, отправившись на свою вотчину в Магадан, но это вряд ли. Слишком много семейного бизнеса Юсуповых было завязано на услуги Долгоруковых. И последние месяцы князь Юсупов и его наследник старались всеми возможными путями преодолеть сложившийся кризис…
С адресом тоже не было проблем. Все главные поместья старшей аристократии являлись памятниками архитектуры, и их адреса можно было найти практически везде от простого путеводителя до исторической энциклопедии. А уж как проникнуть внутрь, будем разбираться на месте. Опять же, я не зря прошлые два месяца ударными темпами осваивал родовую школу Боярских…
Оставался только один вопрос – ставить ли в известность Володина? Варианта у меня два: первый – просто по-тихому свалить из больницы ночью и вернуться утром, но я не уверен, что обернусь за одну ночь, тем более что сейчас они очень коротки, второй – договориться с Борисом Геннадьевичем, чтобы он был в курсе, и меня никто не хватился искать ночью.