Шаманы
Шрифт:
– Правильно! – загудели якуты.
– Но когда секретарём Губбюро РКП(б) стал Лебедев, то признали решения этой конференции ошибочными, и в сентябре 1921 года вышло постановление Губревкома об изоляции «кулаков» и тойонов от народа, как врагов Советской власти. Это же явный террор. Ну и пошло, поехало. В результате на шумных конференциях стали выкрикивать списки «врагов»: тойонов, «кулаков», их родственников и шаманов, а их оленей конфисковывать. Конечно, я в этот список попал в первую очередь, поэтому с родичами бежал в тайгу, и хочу отделиться от большевиков.
– Да, нам хорошо в тайге, наши олени и кони с нами, – поддакнули довольные якуты и, вдруг кто-то спросил. – А что же случилось с Артемьевым, ведь он тоже выступал против раскулачивания?
Ефимов пожал плечами:
– Видно Артемьев позже получил повестку явиться в Губбюро, и сразу со своими людьми бежал в тайгу и нашёл нас, недовольных террором.
– Да ладно, знаем, Артемьев побежал в тайгу за твоей дочкой Марией, – загоготали оленеводы. – Вона, они на поляне милуются!
– Но, но, – нахмурился Ефимов. – Впрочем, он же с нами, так как решим? Принимаем Артемьева?
– Конечно, – одобрительно заговорили якуты, – а то, какие мы «кулаки»? Пошли в круг!
И они с Ефимовым гурьбой вышли на поляну к затухающему костру.
Глава 3
Мария
А над тайгой забрезжил бледно-розовый рассвет, и стало светать. Михаил и Мария, прижавшись к друг другу, стали вглядываться в толпу оленеводов, шумно выходящих из юрты старейшины. Наконец, за ними показались Георгий Ефимов и шаман.
– Вона, отец с шаманом вышли, – встрепенулась Мария.
– Бежим к нему, – заторопился Михаил и потащил Марию к её отцу.
Подбежав к Ефимову, Михаил не задумываясь, сразу выпалил:
– Отдай Марию за меня замуж и благослави нас!
– Я вижу, что вы уже всё решили. Ну, ну, – ухмыльнулся Георгий Ефимов и посмотрел на дочь. – А как же Барахов? Он же сватался?
– Пусть больше не пристаёт, – ответила Мария. – Я его не люблю!
– Играй свадьбу! Михаил достойный жених! – закричали якуты, стоявшие рядом с ними. – У нас и мясо есть свежее. Соглашайся, а мы обождём идти на войну.
– Время сейчас неспокойное и надо подумать, – начал вслух рассуждать Ефимов, а сам подумал: «Моя девка на выданье, а Михаил орёл. Родом он из Бетюнского наслега, владеет хорошим наследством, грамотный, и единственный, кто сумел окончить четыре класса якутского училища. Был и комиссаром волости и председателем Ревкома, но разочаровался в советской власти, как и я. Пожалуй, не прогадаю, пусть они поженятся».
И к восторгам всех оленеводов Георгий Ефимов торжественно произнёс:
– Благословляю вас, дети мои!
Посмотрев на родичей, велел им:
– Готовьте свадьбу!
В эти тревожные времена оленеводы решили сыграть свадьбу по-простому. Сватовство прошло быстро, затем кэргэн 6 . кутуеттуур 7 , за ним уруу 8 и свадьба. Невеста Мария, одетая в платье-халадаай 9 и безрукавку, рассышитую бисером и серебряными украшениями, выглядела великолепно. Шаман Николай, подарив невесте обереги, принялся тщательно окуривать берестяным дымом юрту. И только после этого шаман в дикой пляске, с грохочущим бубном совершил традиционный обряд вокруг юрты и объявил молодых законными мужем и женой. Сразу началась беззаботная трапеза оленеводов, во время которой Мария тёрла на себе шаманские обереги от зла и болезней, ела с женихом оленину и с удовольствием со всеми пела. В первую брачную ночь молодым положили под подушку варёную печёнку и сердце оленя, и они, оставшись вдвоём, наконец, почувствовали себя счастливыми…
6
Кэргэн – сватовство, сговор, помолвка.
7
Кутуеттуур – первый свадебный праздник, который совершается после уплаты женихом части калыма в доме невесты.
8
Уруу – второй праздник, который включает переезд невесты в дом жениха и праздничный пир и полной выплаты калыма.
9
Халадаай – традиционное якутское платье.
Утром Михаил проснулся от внимательного взгляда Марии.
– Надо собираться в поход! – вскочил он с лежака и заторопился. – Скорее нужно занять несколько селений и утвердить там свою власть.
Мария обняла своего мужа и проворковала:
– Не торопись, у отца мало людей, а потому ты ищи в тайге Коробейникова. Вот с ним можно установить своё управление.
Она хохотнула:
– И потом оленеводы пока не съедят, и не выпьют все свадебные припасы, не успокоятся.
– Умница ты моя, – прошептал Михаил, нежно целуя свою молодую жену. – Иди ко мне, любовь моя, – и страстно притянул к себе.
А Мария ловко вывернулась из его объятий и неожиданно предложила:
– Хочешь, я немножко пошаманю, нам наудачу.
– А ты умеешь? – спросил Михаил.
– Немножко, только без бубна, – ответила Мария и загадочно улыбнулась. – Ведь мой дедушка был шаманом, он меня и научил всему.
Надев свой шаманский головной убор, она пустилась в пляс. Михаил лежал на лежаке и чувствовал, как медленно погружается в какую-то бездну. А бесконечный танец с песнями продолжался и Михаил отключился. Мария, наконец, остановилась в своём диком танце и умолкла. Её бешеные глаза потухли, и она в изнеможении упала на грудь мужа. Михаил вздрогнул.
– Духи говорят, – прошептала Мария, – что скоро придёт другой большой белый офицер и будет тоже повержен.
– Так и сказали? – подивился Михаил. – Что ж поживём, увидим, а я жажду приключений.
– Коробейников будет побит и белый генерал, который скоро приплывёт, тоже, – пояснила Мария. – Миша, может отложишь свои приключения?
– Ну, уж нет! – вскипел Михаил. – Какой ещё белый генерал может появиться в нашей глухомани? Не верю!
– Успокойся, мой милый. Мой отец и ты будете невредимы, – улыбнулась Мария. – Пойдём, прогуляемся по тайге, мне с тобой так хорошо и спокойно!
А свадебный пир длился недолго, всего-то дня три. Оленеводы беззаботно праздновали и не очень торопились, а вот молодые якуты предлагали, не дожидаясь подмоги, действовать.
– Поспешать надо, – горячились они, садясь на нарты, – а то когда же мы отобьём своих оленей у большевиков?
– Поторапливайтесь, – подгонял разомлевших оленеводов Георгий Ефимов, – ишь, разленились. Нам надо соединиться с Коробейниковым, это и будет подмога.
– Чего раскричался-то, – вскипел какой-то оленевод, садясь на нарты. – Сам-то говорят из «бывших».