Шандор Петефи
Шрифт:
— А ты как очутился здесь? — обратился он к сыну, удивленный до крайности.
Юноша смущенно молчал.
— Мало у меня забот, так еще и ты катаешься на мои деньги!..
— Я пешком пришел.
— Пешком? — У Петровича все похолодело внутри. — А что тебе здесь понадобилось?
Юноша молчал. Он не привык врать и ненавидел ложь. Но ведь однажды, год назад, отец уже расправился с ним из-за театра. Поэзия? Это бы до него уж вовсе не дошло.
Я на него не злился: Не надо забывать — Он только ведь учился Скотину— Началась повальная болезнь, и нас распустили, — ответил Шандор смущенно.
— А где отпускное свидетельство?
— У одного моего друга. Он тоже приехал в Пешт. Я попозднее, сбегаю за ним.
Петрович сразу понял по неумелой лжи, что тут что-то неладно.
— Мы сейчас же пойдем вместе.
«Что же будет теперь? Вот впутался в беду!»
Отец вышел вместе с сыном, но, когда проходили мимо строящегося дома, мальчик удрал, юркнув под леса. Он бежал во весь дух прямо к зданию Национального театра. Здесь он попросился в труппу. К просьбе его отнеслись благосклонно, и он был принят.
Правда, пока он должен был только переставлять декорации, бегать за пивом и колбасой для актеров, а после представления, когда они возвращались домой, освещать им фонарем дорогу. И все-таки Шандор был счастлив: наконец-то он попал в театр.
Здесь впервые увидел он не только знаменитых актеров, но и таких прославленных поэтов, как Вёрёшмарти [6] и Байза [7] , — по вечерам они приходили на представления. Сквозь щели декораций смотрел он на этих знаменитых поэтов. А то, что он нуждался, — это не беда! Разве не так же начал и великий Шекспир?
6
Вёрёшмарти, Михай (1800–1855) — выдающийся венгерский поэт, автор многочисленных поэм, романтических драм и лирических стихотворений; борец за национальную независимость Венгрии. Во время революции 1848–1849 годов был депутатом парламента; после поражения революции сперва скрывался, потом, получив амнистию, поселился в глуши. Поражение революции поэт воспринял не только как национальную, но и как личную катастрофу, вскоре он умер. Вёрёшмарти поддерживал Петефи на протяжении всего его творческого пути.
7
Байза, Йожеф (1804–1858) — известный венгерский поэт, критик, историк литературы. После революции скрывался вместе с Вёрёшмарти. Подавленный поражением революции и тем бедственным положением, в котором он оказался после нее, Байза лишился рассудка. Он первым вместе с Вёрёшмарти распознал великий талант юного Петефи. Первое свое стихотворение Петефи напечатал в журнале «Атенеум», редактором которого был Байза.
Но вот случай свел его с одним земляком, и тот хотя и пообещал не выдавать беглеца родителям, однако рассказал Петровичу даже то, под какой фамилией числится юноша в Национальном театре. Отец немедленно собрался в путь, но умный старик теперь уже не надеялся на одни лишь собственные руки. Он взял с собой жену, чтобы та подействовала на сына.
Встреча произошла за кулисами. Старик Петрович что-то проворчал себе под нос, мать заплакала, и сын, склонив голову, поехал домой.
ГОДЫ СКИТАНИЙ
Снова наступила весна. Уже год прошел с тех пор, как разлился Дунай и унес все состояние Петровичей.
Шандор после второй неудачной попытки стать актером жил дома, читал, бродил по полям, наблюдал за полетом птиц, за своим «пернатым другом» аистом и размышлял:
Зачем, бескрылые, всю жизнь обречены мы Влачиться по земле? ЛюбаяЖизнь Петровичей становилась все более трудной. Отец разорился окончательно и стал совсем мрачным. Он не умел терпеливо сносить удары судьбы, горести вызывали в нем гнев, который то и дело изливался на окружающих.
Мать была другого склада. Лишения не сломили ее: они были ей хорошо знакомы и до замужества, когда она жила в прислугах или зарабатывала на жизнь стиркой белья.
Шандор вытянулся, похудел, щеки у него впали. Внешне он походил на мать, только в глазах отражался беспокойный нрав, унаследованный от отца.
Юноша прожил эти чудесные летние месяцы с горечью в сердце. Каникулы были совсем иные, чем прежде: в следующий класс он не перешел — остался на второй год; из театрального мира его вырвали насильно. «Как же быть дальше?» — размышлял шестнадцатилетний Шандор.
Не раз у него происходили столкновения с отцом. Старик негодовал на сына как раз за то, что было свойственно ему самому, — за беспокойный, неукротимый нрав.
— Ладно! Продадим все, и ты учись, будь судьей или священником, — говаривал он сыну, — только брось уже свои сумасбродства.
— Ни судьей, ни священником я быть не хочу, — хмуро отвечал мальчик.
— Тогда оставайся здесь и будь мясником. Хоть мне будет от тебя какой-нибудь толк! — сердито кричал отец.
Шандор молчал. Бедственное положение семьи мучило его. Но как помочь, что ответить? Да, он поможет, только другим путем: он станет актером и поэтом. Но говорить об этом отцу не стоит, раз старик считает театр шутовством, а поэзию — бесполезным препровождением времени.
— Если б ты, допустим, сказал, что будешь календари сочинять, ну, это еще туда-сюда. Хороший календарь нужен в каждом благопристойном доме. Но песни? Их народ и без тебя сочинит.
В это время пришло письмо от богатого инженера, брата того самого Шалковича, который больше всего был повинен в разорении Петровичей. В Шалковиче заговорил голос совести, — правда, это был не голос, а скорее комариный писк. Шалкович пригласил Шандора к себе, с тем чтобы летом он работал у него в конторе — у мальчика был превосходный почерк, — а к осени обещал послать его вместе со своими сыновьями учиться в город Шопрон.
«Жалко, если Шандор бросит школу — ведь он очень способный, — писал Шалкович. — Хорошо говорит по-немецки, латинских классиков знает не хуже венгерских писателей, прилично рисует, почерк у него превосходный; он и на рояле умеет немного играть и стишки пописывает… Если я увижу, что он выкинет из головы мечты о театре, то отдам и его учиться».
Петрович согласился на предложение, и Шандор поехал в качестве бедного родственника в эту богатую семью. Днем он работал в конторе Шалковича, вечерами писал стихи, читал, играл на рояле. Казалось снова, что будущность его обеспечена.
Как-то к Шалковичам приехал в гости их родственник и будущий друг Петефи — Орлаи [8] . В своих воспоминаниях Орлаи так описывает первую встречу с Петефи в этом богатом доме:
«Когда коляска въехала в просторный двор, целая свора борзых возвестила истошным лаем о нашем приезде. Во дворе встретить нас собралась обширная семья, и среди них стоял среднего роста сухощавый юноша. Лицо у и его было бледное, волосы жесткие, черные, над упрямыми пухлыми губами только еще начали пробиваться усики; над покатыми плечами возвышалась длинная обнаженная шея. Юноша был одет в плисовые брюки одного цвета с курткой».
8
Орлаи-Петрич, Шома (1822–1880) — художник, создавший множество исторических полотен и портретов.