Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона
Шрифт:
— Меняют ли две эти женщины наши роли в осуществлении Пророчества? — спросил Убийца.
Подобный вопрос вертелся на языке у каждого из них. Все они знали, что Белые Птицы на Воде уже прилетели и Тьма, которую они принесли с собой, сгущалась на протяжении многих лет. Но было ясно также и то, что оставался еще один шаг, а может, даже несколько шагов, спрятанных пока в закрытом портале. Именно они отделяли Белых Птиц на Воде от строительства Семидесяти Пагод.
Под властью фань куэй Шанхай превратился в кипучий торговый центр, и каждый раз, когда в сельской местности происходили беспорядки — а случалось это с завидной регулярностью, — приток в город новых поселенцев возрастал троекратно. Теперь в городе имелось более чем достаточно рабочих рук для строительства Семидесяти Пагод,
Мало кому из обитателей таких «катящихся по земле клеток» удавалось вырваться из них. Лишь у самых талантливых или везучих получалось со временем перебраться в соломенные хижины, лилуны или шикумены.
Деньги идут к деньгам, поэтому зарабатывать в Шанхае могли лишь богатые, но только не китайцы.
Они жили во тьме, порожденной опием, но как было им прийти к обещанному свету, который сулили Семьдесят Пагод?
— Появятся ли здесь новые фигурки? — спросил Убийца.
— Кто знает! — ответил Резчик. — Хотя, похоже, какие-то из них уже готовы выйти на свет.
— С новыми пророчествами, — добавила Цзян. — Бивень нужно беречь как зеницу ока. Если он окажется в дурных руках…
— Бивень находится в безопасности. Так было всегда, — произнес Резчик.
Теперь этого недостаточно! — со злостью воскликнула Цзян. — Мы должны сделать все, чтобы сохранить его. Все!
Резчик кивнул, но ничего не сказал. Вновь появившиеся фигурки были, безусловно, интересны, но гораздо важнее был центральный, закрытый пока портал Бивня. Резчик в отличие от предшественников обладал пытливым умом. Ему хотелось поэкспериментировать с порталом, который, как сказал Первый император, может быть открыт только «людьми познавшими Тьму в Эпоху Белых Птиц на Воде».
Над Хуанпу снова взвились фейерверки, и пещеру наполнило эхо разрывов.
Не обращая внимания на бессмысленные, по его мнению, хлопки в небе, Ли Тянь заканчивал изготовление своей ракеты.
Глава шестая
ТУ НАНОСИТ УДАР
31 декабря 1889 года
Цзян велела освободить для тонгов южное крыло своего заведения во Французской концессии. Она их не любила. Хорошо еще, что благодаря договоренности между ее семьей и семейством Коломб за «крышу» она платила не этим бандитам, а французским властям. Кроме того, за услуги, которые оказывали тонгам в ее заведении, с них брали ровно в два раза больше, чем с остальных клиентов.
Вернувшись из Муравейника, Цзян стала подумывать о том, чтобы удвоить и эти расценки. Вдруг она увидела молодого человека с непомерно большими ушами и ножом в руке.
«Куда смотрит моя охрана?» — мысленно удивилась она. Внезапно возникли другие мужчины — как и первый — с ножом. Один из них пнул ногой доску для игры в го. Черные и белые камни разлетелись по всей комнате, а один из игроков, пожилой мужчина, стал громко возмущаться.
Не успела Цзян успокоить обиженного клиента, как в гостиной появился молодой человек, державший пистолет с перламутровой рукояткой. Цзян сразу же узнала это оружие, оно принадлежало одному из ее личных телохранителей. Она наблюдала за тем, как люди с ножами идут через гостиную танцующей походкой, выдающей их молодость и свирепость. А потом почувствовала его рядом с собой. Он прижался к ее бедру. Цзян ощущала мускулы мужчины, но возбуждения между его ног не чувствовала.
— Добрый вечер, госпожа Цзян, — на удивление тонким голосом, слегка шепелявя, проворковал Ту.
— Добрый… — начала Цзян, но не успела закончить фразу.
Рука молодого человека скользнула под полу ее платья и легла на лобок.
— Вы ощущаете этот запах, госпожа Цзян?
— Какой?
— Запах перемен.
И тут из соседней комнаты раздался дикий крик Хозяина Гор. Через несколько мгновений в дверь ворвался и он сам, а следом за ним двое его приближенных — Белое Бумажное Опахало и Соломенная Сандалия. Они выбежали из задних комнат и остановились посередине просторной гостиной. Все трое были совершенно голыми.
Цзян с удивлением обнаружила, что «человека с ножом» рядом с ней уже нет, а жирный главарь тонгов вдруг пронзительно завизжал, и гости стали разбегаться в разные стороны, пытаясь оказаться как можно дальше от орущего во все горло голого толстяка.
Первый нож Ту пригвоздил руку главаря тонгов к резному столу, на котором она лежала, и вонзился в столешницу на четыре дюйма. Второй нож Ту пробил левую ступню толстяка и на три дюйма ушел в доску красного дерева, которым был выстлан пол борделя.
— Не вздумай даже прикоснуться к этим ножам, иначе я воткну их в твои оставшиеся руку и ногу, — пригрозил молодой человек. Он неторопливо подошел к пожилому начальнику охраны тонгов и громко, чтобы слышали все, кто находился в гостиной, сказал: — Положи руки на голову.
Мужчина отнял ладони от промежности, которую прикрывал до этого, и там обнаружился смехотворно маленький член. Не отрывая глаз от Ту, он медленно поднял руки и опустил их на гладко выбритый череп.
— Не зыркай на меня так сердито, старик. Ты же не хочешь лишиться руки или, того хуже, своего стручка?
— Я… — открыл было рот телохранитель, но в этот момент его промежность окрасилась красным и на пол шлепнулся кусок старой плоти.
Клиенты борделя кинулись к выходу, но их остановил голос Ту, который перекрыл гул перепуганных гостей.
— Любого, кто попытается выйти через эту дверь, ожидает смерть! — прокричал он.
Толпа замерла.
— А теперь, вы все, повернитесь и смотрите, — сказал Ту и зловеще добавил: — Очень важно, чтобы вы увидели то, что сейчас здесь произойдет.
Толпа медленно, как одно живое существо, развернулась к молодому человеку с окровавленным ножом.
— Хорошо, — сказал он и занялся оставшимися представителями клана тонгов.
За стенами борделя люди Ту в свете взрывающихся в небе фейерверков окружили бойцов и старшин клана тонгов, разоружая одних, убивая других.
Внутри заведения Цзян операция по уничтожению тонгов уже приближалась к кульминации. Главный телохранитель потерял сознание от большой потери крови, а Хозяин Гор был пришпилен ножами Ту к столу и полу, слишком испуганный, чтобы пошевелиться или позвать на помощь. Его старшин, остававшихся снаружи, люди Ту втащили в гостиную со связанными за спиной руками. Состоятельные клиенты Цзян, вытаращив глаза, наблюдали за происходящим.