Шанна
Шрифт:
— Как вы стали слугой пирата? — спросил он. — Ваша речь выдает в вас образованного человека.
Гэтлье помолчал и бросил на Рюарка неуверенный взгляд.
— Я был учителем в Сан-Доминго. Капитан Пелье в юности был моим учеником. Правда, недолго. Несколько лет назад я плыл в Англию на небольшом корабле, который захватил Пелье. — Он ненадолго замолчал, нервно потирая руки. — Ему вздумалось сделать меня своим слугой, капитан Рюарк, и я стал его рабом. — Гэтлье кивнул в сторону Шанны: — Здесь было много таких, как она, привезенных сюда насильно, — вздохнул он. — Вам что-нибудь еще понадобится
Рюарк обвел рукой комнату.
— Может быть, завтра вы найдете время привести тут все в порядок. Здесь все рассчитано на мужчину, не может же леди жить в этом свинарнике!
— Очень хорошо, сэр. Я здесь все вычищу. Может быть, вам понадобится помощь женщины, так за пару медяков вам рада услужить Дора. — Заметив вопросительный взгляд Рюарка, он пояснил, что речь шла о девушке, прислуживающей в зале.
Когда Гэтлье вышел, Рюарк посмотрел на кровать. Он открыл сундук, порывшись в нем, нашел чистые простыни и, как умел, застелил кровать. Опыта в этом у него не было.
Затем Рюарк подвинул ведро к ногам Шанны, снял с нее насквозь промокшую одежду, выбросил за окно и принялся за ее туалет. При виде синяков и ссадин на ее теле он стиснул зубы — это были свидетельства того, как с ней обращались пираты. Одному из них он уже воздал должное.
Вытирая Шанну полотенцем, на какое-то мгновение он замер, лаская взглядом ее прелестное тело. Затем он взял ее на руки, перенес на кровать и накрыл простыней. И потом долго стоял, не отрывая от нее хмурого взгляда.
— Очень досадно, любовь моя, что вы приняли ложь за истину. Верьте мне, я не предавал вас.
Рюарку показалось, что она услышала его слова, потому что черты ее лица вдруг стали мягче. Она повернулась на бок, свернулась под простыней и моментально уснула.
Поставив перед дверью стул, Рюарк положил рядом с собой пистолеты и сел, чтобы тоже немного расслабиться и отдохнуть.
Глава 17
Шанну разбудил яркий свет, заливавший комнату. Не открывая глаз, она натянула на голову одеяло, стараясь уснуть снова. Полусонная, она затрепетала, почувствовав, что ее спину ласкает чья-то рука. Она лениво потянулась, как довольная гибкая кошка, и перевернулась на живот, чтобы этой руке было удобнее. Пальцы задержались на плечах. Расслабившись от удовольствия, она инстинктивно прильнула к источнику блаженства и почувствовала плотную волосную грудь. Это заставило ее окончательно проснуться. За всю ее жизнь только один человек разделял с ней ложе, и никто, даже Эргюс, не массировал ей спину. Она открыла глаза и увидела лицо улыбающегося Рюарка. Она снова спряталась под одеяло, что не помешало ей услышать насмешливый голос.
— Доброе утро, мадам. Надеюсь, вы хорошо поспали?
— Увы, — отозвалась Шанна, — и опять приходится возвращаться в этот ад!
— Это всего лишь реальная действительность, мадам. Согласен с вами, не слишком приятная. Но мы, кажется, к ней привыкаем. Уже около полудня. И мое тело так жаждет вашего, что я рекомендую вам встать, пока не случилось непоправимое.
Только сейчас Шанна поняла, что спала совершенно голая. Значит, Рюарк ее раздел и уложил в постель. Кроме него, это сделать было некому. Она плотнее завернулась
— Любовь моя, сейчас уже поздновато предаваться супружеской страсти. Однако я не в силах отказать себе…
С этими словами он потянулся губами к ее рту, ноги их сплелись, и Шанна поняла, что готова согласиться на все.
Но она вырвалась от Рюарка, поднялась с кровати и стала искать хоть какую-нибудь одежду. Он следил за ней глазами. Шанна быстро надела безрукавку, которая была на нем накануне. Она доходила ей до колен.
В свою очередь, встал и Рюарк. Надев свои короткие штаны, он заявил:
— Меня восхищает эта одежда на вас, мадам! Я вовсе не против, чтобы мы носили одни и те же вещи, но не советую вам щеголять в таком наряде на глазах у пиратов. Вы рискуете получить без всякого предупреждения шлепок по вашему очаровательному заду от какого-нибудь грубого весельчака. Я не говорю уже о самом себе.
— Настанет ли такой день, когда вы воспротивитесь соблазну повалить меня на постель?
— Даже когда мне будет восемьдесят лет, мадам, ничто не охладит моих чувств к вам.
— О да, — проговорила Шанна. — Я полагаю, что это относится к каждой встречной женщине.
— К каждой? Признайте же за мной хоть чуточку вкуса.
Шанна вздернула подбородок.
— Как бы то ни было, между нами все кончено.
— Стало быть, вы намерены и впредь меня мучить. Мадам, я становлюсь больным от желания, когда вижу вас голой на постели. Или когда на вас моя одежда. Одна мысль о вас сводит меня с ума. Неужели вы не сжалитесь надо мной? Надо быть совершенно бессердечной, чтобы сначала щеголять в таком наряде, а потом отказывать мне в своем расположении.
Шанна рассмеялась:
— Вам вовсе не пристало, мой сеньор и хозяин, обвинять меня в том, что я злоупотребляю своим кокетством. Напротив, капитан пиратов Рюарк. Соблазнитель барышень, девочек и толстозадых шлюх, это мне приходится у вас учиться искусству обольщения. Вы без конца говорите о клятвах, о сделках, совершенных по доброй воле, но сами-то хоть когда-нибудь хранили верность?
— Шанна, любовь моя, вы постоянно заявляете, что я вам не муж, что вы считаете себя вдовой. Если это так, то на что вы жалуетесь? К тому же вы ни разу не дали мне ни малейшей возможности объясниться. Стоит мне заговорить, как вы тут же спускаете на меня собак. Придите к чему-нибудь одному. Считаете ли вы меня своим мужем? Если нет, то почему же вы в таком случае постоянно срываетесь с цепи, как ревнивая мегера?
Шанна попыталась придать своим доводам некоторую последовательность.
— Я не требую супружеской верности, — отвечала она. — Просто, как всякой женщине, мне доставляет страдание предательство. Как вы можете ждать от меня нежности и покорности, если мне известно, что у вас было множество женщин до меня, что после меня будут другие, и что все они имеют право на то, что я считаю только моим сокровищем?
— Ловлю вас на слове! Наконец-то! Сокровище! Да, любовь моя. То есть ценная вещь, утрачивающая свое качество, когда ее разменивают, ведя распутную жизнь. Наконец-то вы признали. Сокровище. О, мне так нужно было это от вас услышать!