Шанс для динозавра
Шрифт:
И во взгляде монарха читалось: почему, ежовый мех, это плюгавое герцогство не утонуло вместе с Барини?!
Во что Сумгава никогда не верил, так это в дьявола и его козни. Согласно новому вероучению, дьявола вообще не существовало, а существовали злые духи и демоны, не имеющие телесного облика, вечно занятые выяснениями собственных отношений и мало интересующиеся миром людей. Человек в летающей лодке, пугавшей до обморока молодых монашков, никак не мог быть дьяволом. Сказочка для дураков, доселе пребывающих в тенетах Всеблагой церкви, ничего больше. Но сказочка полезная. Нужно только было устроить так, чтобы никто из посторонних никогда не додумался связать монастырь Водяной Лилии со скользящим по небу летающим судном. Об этом позаботился князь. Сумгаве оставалось лишь точно выполнять его указания.
Человек со странным именем Отто и внешностью южанина прилетал всегда ночью. По окружности поляны, расположенной вне монастырских стен, но считавшейся заповедной для паломников и посетителей, он замаскировал три малых штуковины, похожих на медальоны. Сумгава как-то раз спросил о них и получил ответ: это маяки, испускающие невидимый свет. Благодаря им Отто никогда не промахивался в темноте мимо поляны и опускался мягко, как пушинка.
Этой ночью его не ждали. Сумгаву разбудил монах, приставленный надзирать за послушниками первого года, проходящими испытание трудолюбием и молчанием. При свете костров молчальники отбирали бревна, пригодные для опор нового храма, и, надсаживаясь, волокли их по снегу, складывая наособицу. Все равно ночью им было не уснуть из-за холода. В пожаре погиб не только храм – сгорела и часть келий. В уцелевших кельях, кроме настоятельской, спали посменно вповалку на сене, как беднейшие из крестьян. Топили скупо, согреваясь больше шубами, – дерево, даже бросовое, с началом войны сильно выросло в цене.
Отто ждал у летающей лодки.
– Гама зовет тебя, – заявил он вместо приветствия.
Сумгава почтительно наклонил голову. Сердце забилось чаще. Сам Гама? Зовет? Прямо сейчас? Не долгим путем паломника, трудным и опасным в зимнюю пору, а вот так запросто, в летающей лодке?
Иной мог бы свалиться в обморок от неожиданного потрясения, но не Сумгава. Трезвым умом природного аналитика он давно уже понял, кто такие эти трое – святой пророк, князь и дьявол. Агенты, копавшие давно и глубоко, доносили, что в утонувшем Гилгаме никогда не проживал никакой Барини. Первый полет «дьявола» был отмечен в тайных церковных хрониках около двадцати лет назад. Примерно тогда же в небе появилась Летящая звезда, называемая также звездой Влюбленных. Несколькими годами позже разнеслись слухи о святом отшельнике по имени Гама. Факты, как кирпичики – один к одному.
Тем лучше. Гости из неведомого далека, могущественные пришельцы, повелители разящих молний и летающих кораблей… и притом все-таки люди. Смертные. Явились с неба, но не посланцы бога.
С ними было выгодно дружить. И смертельно опасно было становиться на их пути – раздавят, как козявку. Невозможно и помыслить об этом, не зная всех их секретов. А секретов у них много.
С другой стороны, хотели они примерно того же, о чем мечтал Сумгава. Сетовать на судьбу ему не приходилось. Вот только сгоревшего храма было жаль.
– Я должен оставить распоряжения, – с новым поклоном ответил Сумгава, не присовокупив никакого титула. Он так и не решил пока, как надо обращаться к человеку, выдающему себя за дьявола. Возможно, просто «господин»? Да, видимо, так.
– Незачем, – возразил Отто, указав взглядом на летающую лодку. – Успеем обернуться до утра.
– Как будет угодно святому Гаме… господин.
Отто фыркнул.
– Ему угодно, чтобы ты поторопился. Полезай, тут есть место.
На ранний утренний час Сумгава назначил встречу одному из своих агентов, прибывшему под видом паломника из Габаса. Агент сильно рисковал, не доверив добытые им сведения ни курьеру, ни почтовому нетопырю, который к тому же почти наверняка околел бы от холода в пути. Ясно: сведения важнейшие. Ничего, подождут, если надо…
А потом мягко захлопнулся диковинно выгнутый стеклянный (еще стеклянный ли?) колпак, и занесенная снегом земля сразу провалилась в черноту. Качнулось беспросветное небо, метнулись вниз скорее угадываемые, чем видимые клочья облаков, и Сумгава зажмурился от света звезд.
– Тошнит? – не поворачивая головы, спросил Отто.
Сумгава помотал головой. Его не тошнило. Было очень странно, очень непривычно и немного страшно, но страх быстро уступал место восхищению. Наверное, с таким чувством человек должен умирать, твердо зная, что настоящей смерти нет, а есть бессмертие души в бесконечности перерождений, подумал он. Но он не умирал, и сидящий рядом смуглокожий Отто, фальшивый дьявол, пугало для дураков, был сейчас похож не столько на небожителя, сколько на возницу. Страх пропал совсем, восхищение осталось, и к нему примешалось еще что-то, наверное, гордость. Гордыня. Это было нехорошо, но пусть, пусть! Его, обыкновенного, в общем-то, человека, очень неглупого, но все же одного из многих неглупых, везли по небу! Кто поверит?
А ведь поверят, понял он с удовольствием. Не теперь, так после. Сложат легенды, полезные легенды. Только не надо отвечать на прямые вопросы, надо хранить многозначительное молчание… Впрочем, много ли найдется тех, кто решится задать прямой вопрос?
– Когда мы будем на месте, господин? – почтительно, но с достоинством спросил он Отто.
– Через полчаса.
Так скоро? Поистине эта летающая лодка – чудо из чудес! И все-таки она сделана людьми… Могущественными, правда. Людьми, которые хотят непонятно чего, у которых не спросишь, чего же они хотят на самом деле, к чему стремятся, а спросишь – вряд ли ответят. Хорошо уже то, что они против Всеблагой церкви…
Полчаса пролетели незаметно. К концу полета взошла пятнистая луна, окрасив желтизной пенные вершины облаков, и это было прекрасно. А на посадке Сумгаву наконец затошнило – к счастью, удалось справиться с позывами, не осрамившись…
В горах бушевала непогода. Стиснутый грузными тушами гор ветер выл в ущельях, как стая хищников, яростно набрасывался на жертву и с жадностью тянул из нее тепло. Выйди из укрытия на час – замерзнешь в сосульку. Задохнувшийся от холода Сумгава успел только понять, что летающая лодка стоит на какой-то другой скальной площадке, не на той, где святой отшельник обычно принимает паломников. Оно и правильно: зачем пугать простаков летающей лодкой?
Заряд снежной крупы резанул по лицу, как рашпиль. Отто поймал Сумгаву за руку, потащил куда-то. Дохнуло теплом, гулко и грузно лязгнуло за спиной, и вдруг стало светло.
Сказочная пещера… С той разницей, что вместо сундуков с золотом и платиной, вместо россыпей сверкающих драгоценных камней с кулак величиной, вместо бочек с молодильной водой и склянок с эликсиром бессмертия здесь помещались незнакомые диковинные предметы ничуть не меньшей притягательности. Рассмотреть их как следует не удалось – Отто все тянул и тянул Сумгаву за руку, как ребенка. Стены пещеры сузились, и начались коридоры – длинные, как внутренности шестирога, освещенные чем-то непонятным, но только не живым огнем, и с гладкими, точно полированными, каменными стенами без сколов. Каким инструментом можно пробить в скале такой коридор? Разве что напустить на скалу гигантского червя-камнееда из глупых сказок… Да только и в сказках не бывает прямоугольных в сечении червей.
Металлически лязгнула еще одна дверь, и Сумгава увидел святого человека. Сидящий на простом деревянном обрубке за простым дощатым столом, Гама, конечно, не встал, чтобы приветствовать Сумгаву, но улыбнулся и ласково кивнул в ответ на низкий поклон. Зато второй человек, кутающийся в темный плащ, желтолицый, тощий, голенастый, длинноносый, с клинышком волос на безвольном подбородке, был незнаком Сумгаве. Или, вернее, знаком только по описанию.
– Преподобный Сумгава, настоятель монастыря Водяной Лилии, наместник святого Гамы в Унгане и бывшей Империи, – представил Отто Сумгаву, небрежно кивнув в его сторону. Затем последовал кивок в сторону незнакомца. – Его сиятельство Гухар Пятый, герцог Марайский…