Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!
Шрифт:
Сокол жаждал наставлений, однако Мела игнорировала подопечных с завидным упорством. Она заперлась в своей комнате, разложила книги и шуршала записями чуть ли не до рассвета. Я не решилась напомнить ей об обещанном разговоре – это могло подождать.
Барр не появлялся более полугода. Смешно думать, что он прилетит в ближайшие дни. Вернее, смешно думать, что он вообще прилетит.
После обеда Брен прекратил шастать под окнами колдуньи и обратил внимание на мою абсолютно немагическую личность. Поймал в темном углу, сверкнул золотой монетой… Сделал неприличное
Попросил достать кроху серебряной пыли! Совсем чуть-чуть – он не собирался замахиваться на сложные заклинания. И смотрел такими жалобными глазами, что хотелось его пришибить – чтоб не мучился идеалами и не лез из шкуры, пытаясь что-то доказать.
Впрочем, о его умениях я ничего не знала, поэтому злословить не следовало. Вдруг он провалил экзамен по воле случая?
Поскольку мы оба понимали, что в данной ситуации «достать» означало «своровать», я имела полное моральное право выплеснуть свою злость на мир – в виде нотации, разумеется. Сокол устыдился, потупил глаза и бочком убрался прочь, позабыв у меня золотой. Я почти поверила в педагогическую силу наставлений и всерьез задумалась, не заняться ли воспитанием на профессиональном поприще. Хорошо, что вовремя заметила выползшую на солнце Ласку – как и вчера, одетую в две ленточки и ожерелье.
Скука длилась до сумерек, и развеять ее не сумела ни жившая по соседству тетка, что попробовала оставить Илону без волос, ни кабатчик, обвинивший Медора в краже курицы (кстати, на ужин был куриный суп, но я предпочла верить практиканту), ни староста села, предупредивший, что если кто из нас сунется на кладбище, то там и останется. Тот факт, что некромантия – прошлый век, его не волновал.
А когда стемнело, стало веселее.
Заяц подхватил клеща, и это событие запомнилось поселку на годы вперед. Лилея громко страдала из-за бабочки. Брен сунулся к Меле с требованием проводить занятия согласно учебного плана и почти достиг успеха: прежде, чем выставить его взашей, она ткнула ему какую-то книгу.
«Молодец, добился своего», – я восхитилась его напористости.
Но он не выглядел довольным – скорее, разочарованным. Выяснилось, в теории Сокол считал себя мастером и жаждал практики.
– Через мой труп, – как отрубила колдунья.
Он ответил таким взглядом, что я разволновалась не понарошку.
Поднялась луна. Подопечные с горем пополам утихли и разошлись по комнатам. Мела не высовывалась пару часов, и я решила, что после бессонной ночи она дрыхнет самим бессовестным образом. Мне же спать не хотелось. За последний год я отвыкла от безделья. После потраченного впустую дня организм не требовал отдыха.
Отблески давно зашедшего солнца еще играли на облаках. Было тепло, но не жарко. Где-то далеко играла свирель и слышалось многоголосое пение. Вроде бы свадьба… Или какой-то праздник попроще?
Я сидела на крыльце. Гоняла наглых комаров, смотрела на блеклое небо… Вокруг находились люди, но меня донимало одиночество. Я не привыкла к этому. Атайю Тавеннскую всегда окружали поклонники и подхалимы, рядом с беглянкой Таей неизменно витал Ферн, в Барсуках у меня имелся Барр, затем – Артан.
А сейчас…
Грусть накатила внезапно и неотвратимо. Подвывание невидимой в темноте собаки лишь усилило тоску. Захотелось вернуться… Нет, не в прошлое – в забытое Создателем Подлесье. Туда, где у меня было с кем перекинуться словом. Где я была нужна!
За гнилым забором прокатила телега. Соседская шавка устремилась к ней, отчаянно лая и повизгивая. Я усмехнулась, стараясь прогнать хандру. Прошло всего два дня из девяноста. Привыкну. Авось к концу лета подружусь и с Эньером, и с Илоной. Ну или прибью кого-нибудь из них в ближайшую неделю.
Какая-то повозка остановилась у входа.
«Адресом ошиблись», – мелькнула равнодушная мысль. Но осторожность заставила подняться и тихо подойти к ограде.
Увы, ради тишины пришлось пожертвовать скоростью. К тому времени, как я выглянула поверх неровных досок на широкую улицу, лошадиное фырканье затихло вдали.
Комар впился в ногу, и я со всей дури хлопнула по колену. Оглушительный звук пронесся по двору, цикады в испуге умолкли, в окне Мелы вспыхнул свет.
– Старушка?
Меня затрясло. То, что временами мне чудился Ферн – понятно и простительно. Я провела годы в компании невидимого демона и привыкла общаться с пустотой. Но хриплый насмешливый голос, вещавший из-под земли, – это нечто новенькое. Пугающее. Такое не объяснить шуткой подсознания – разве что душевным заболеванием.
– А я думал, ты нормальная.
Возразить было нечего. И я, представьте себе, так думала. На деле же выяснилось противоположное.
– «Убийца» или тоже корячишься ради высшей цели?
– Тоже?
– Ну, как сотка? Что, не знала? Хо-хо, это как бы секрет?
У меня вдруг появилась надежда избежать богадельни. Неизвестный изъяснялся слишком четко как для плода больной фантазии. Более вероятно, кто-то из подопечных притащил с собой демона. Честно, я предпочла бы верить в это, чем сомневаться в собственном рассудке.
– Ты чего такая дерганая, старушка? Боишься, что сяду на шею? Расслабься. Я в состоянии заботиться о себе.
Погодите-ка! Старушкой меня называли лишь однажды, и потусторонние сущности в том происшествии не фигурировали.
– Вальен? – Я надеялась, что правильно запомнила имя. – Вальен из… из…
– Из Ястребов. Долго будешь таращиться? Открою секрет: человек без ног может разъезжать по стране с той же скоростью, что и остальные. Удивлена?
Единственное, что меня изумляло: я его не видела! Хоть убейте, но неприязненный голос доносился из ниоткуда. Куча дров, лавка, заросли крапивы – и пустота!
– Ты призрак? – спросила, затаив дыхание.
А что? С его паршивым характером долго не живут. Вальен нарвался, получил по заслугам, теперь собирается преследовать Мелу до гробовой доски. Теория имела лишь одно слабое место: колдунья утверждала, что привидений в природе не существует. То есть магия способна создать нечто подобное, однако сами по себе призраки не заводятся.