Шансон для Анны
Шрифт:
Алина Новикова стояла у подъезда, надеясь, что дождик пройдёт быстро. Но, увы, через несколько минут небо затянулось полностью и солнце скрылось за чернотой туч. Дождь припустил сильнее.
Новикова раскрыла зонт и быстрым шагом, придерживая рукой развевающиеся полы плаща, направилась к дому, где жила Аня. Сделав всего несколько шагов, Алинка промокла насквозь. Она пересекла двор, пробежала мимо детской площадки.
Девочка буквально впрыгнула в подъезд, закрыла зонт и захлопнув за собой дверь. Сильный ливень остался за закрытыми дверями.
Алина, торопливо
Поначалу, по ту сторону дверей, не было слышно никого движения. Где-то, через минуту ожидания, когда она собралась уже снова позвонить, послышалось лязганье замков, дверь открылась, перед ней застыла заспанная Аня.
В этот понедельник Анька решила выспаться. Ещё в выходные родители уехали на дачу и обещали, что появятся не раньше следующего вторника. Уже несколько дней девочка чувствовала накатившую усталость, всё от летней подработки на почте. Ей хотелось заработать за лето денег, чтобы хоть как-то помочь родителям.
Объявлена Горбачёвым перестройка и новые реформы финансового сектора - денежная и ценовая, всё в совокупности привело к тому, что массы населения оказались за чертой бедности. В стране появились такие новые термины как безработица и нищета. Кооперация приняла форму бизнеса западного типа, государственные предприятия стали закрываться. Фабрики, заводы, комбинаты переходили из государственной структуры в частную. По большей степени, попадая в руки бандитов, или как в народе их называли “новых русских”.
Так же получилось и с металлургическим заводом, где работали Кондрашовы. Единственное в городе предприятие, которое давало людям стабильный заработок закрыли, оставив сотни семей без работы и без средств к существованию.
В субботу Аня отработала последний день на почте и теперь могла себе позволить расслабиться. Не надо никуда с утра пораньше бежать, можно спокойно поспать часов до двенадцати. Но настойчивый звонок испортил все планы, нарушив утренний сон.
Поколебавшись ещё пару секунд, Кондрашова встала, накинула халат и всё-таки направилась к входной двери. По своей забывчивости Аня никогда не спрашивала: “Кто там?” - за что её всегда ругали родители. Да и кто из чужих мог к ним придти? Брать у них нечего, нажить толком ничего не успели. У матери только золотое обручальное кольцо, да и то она его всегда носила не снимая.
Девочка повернула ключ в замке, открыла дверь.
На пороге стояла дочерна загорелая Алина. С её импортного бежевого плаща стекали капли воды, под ногами быстро образовалась лужа. Немедля ни минуты, девочки одновременно бросились друг другу на шею.
– Алинка!
– Аня обняла подругу.
– Нюрка, - улыбнулась Новикова и крепко прижала её к себе.
– Проходи быстрее.
Пока Алина выжимала плащ в ванной, Аня поставила чайник и переоделась в спортивный костюм.
– Чай будешь?
– спросила Кондрашова подругу.
–
Чаю Алинка хотела. Она так замёрзла, что чёрный, горячий, с сахаром чай был в самый раз.
Когда Новикова вышла из ванной, на столе уже стояли чашки с горячим чаем. Алина села на диван и обняла двумя ладонями бокал. Аня включила телевизор.
– Загорелая какая! Рассказывай!
– велела она.
– Надолго вернулась?
– Не знаю, - размешивая сахар, сказала Алина.
– Папу, зачем-то срочно вызвали в Москву. Ну, а мы с мамой пока сюда поехали.
Аня бросила взгляд на телевизор. По первому каналу показывали “Лебединое озеро”. Она переключила на другую программу. Опять “Лебеди”! ещё один канал и опять тоже самое.
Новикова вопросительно посмотрела на Аню.
– Кто-то умер?
Кондрашова метнулась на кухню к радио. Алина за ней.
– “… руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР, - доносился голос диктора из радиоприёмника, - на срок шесть месяцев с четырёх часов утра по московскому времени девятнадцатого августа…”.
Аня прибавила звук.
– “… для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР, в который войдут: Бакланов, Крючков…”.
Раздался звонок в дверь, девочки вздрогнули от неожиданности.
– Кого-то ещё принесло… - пробормотала Аня, направляясь к дверям.
На пороге стояла Юля, а за ней топтался Женька Ананьев.
– Нюрка слышала? В стране переворот… - затараторила Волкова, входя в квартиру и направляясь в комнату. Евгений семенил за ней, не отставая.
– Слышала, - перебила Аня, закрывая дверь за друзьями.
Но просунутая в дверной проем, нога Полякова, помешала ей. Кондрашова повернулась и застыла на месте, отпустила ручку, а Сергей воспользовался моментом - толкнул дверь вперёд, распахивая настежь.
– Чаем угостишь?
– нахально спросил он, подходя к Ане совсем близко.
– Я тебя не звала!
– Кондрашова хотела вытолкать незваного гостя за дверь, но он перехватил её руки и крепко сжал запястья.
– Как жаль…, - Сергей коснулся губами её уха, медленно разжал пальцы.
По спине Аньки побежали мурашки, она потеряла дар речи и тупо смотрела в карие глаза парня.
Сергей ощутил, как екнуло его сердце и глухо заколотилось. “Но вот этого ещё и не хватало!”, - раздосадовано подумал он, наклоняясь ещё ближе к Кондрашовой.
– Нюра ты чего застряла?
– раздался за спиной радостный голос Юльки.
Поляков и Анька отпрянули друг от друга, а Волкова с любопытством переводила взгляд с Сергея на подругу и обратно.
– Проваливай!
– Кондрашова демонстративно распахнула дверь шире.
– Даже не подумаю, - в тон ей ответил Сергей.
– Что у вас тут происходит?
– забеспокоилась Юля.
– Трусиха!
– хмыкнул Поляков и прошёл в комнату.
– Ничего!
– раздосадованная Анька, со злостью хлопнула дверью.