Шансы. Том 1
Шрифт:
— Значит, как я догадываюсь, нам придется остаться там на весь уик-энд? — Она застонала.
— Да.
Так же как и Синди, Джино не испытывал ни малейшего желания присутствовать на очередном рауте мистера и миссис Дьюк. Но на этот раз предстояло празднование двадцать седьмой годовщины их супружеской жизни, и уклониться от приглашения не представлялось возможным. В ушах еще стоял бархатный голос Клементины, с которой Джино разговаривал по телефону.
— Если ты не придешь, Джино, я буду считать, что ты меня избегаешь. Ты уже пропустил нашу последнюю вечеринку, мы не виделись с тобой более трех недель. — Пауза. — Мне бы очень не хотелось думать, что ты и правда меня избегаешь… Мне бы чрезвычайно не хотелось, чтобы так подумал Освальд…
Уж не скрывалась ли за этими словами угроза? Джино расхохотался. Какая угроза? Что-то разыгралось у него воображение! Если ему не захочется их больше видеть, ничего они с этим поделать не смогут.
Только вот больно много сенатору Дьюку известно. О нелегальных лотереях. О доходах, приносимых клубом. Об азартных играх. Об огромных суммах наличности. Дьюк в состоянии покончить с ним в одно мгновение: ему достаточно будет звонка в налоговое управление, чьи агенты и так не оставляют Джино своим вниманием.
Но добрый сенатор никогда так не поступит. Потому что ему, такому доброму, есть что скрывать самому. От его имени Джино сделал немало в высшей степени сомнительных выплат. Отдельные сделки по акциям тоже совершались уже за острой и четкой гранью закона. А принадлежащие Джино компании — ведь он выплачивал сенатору директорские оклады в виде гонораров за услуги в качестве финансового советника.
Да-да. В известном смысле они оба оказались партнерами.
«Хорошо, — решил Джино, — еще один вечер, я должен им его». И придя, он все же обязательно скажет Клементине: «Было по-настоящему весело… но это всего лишь маленькая составная часть… всего остального».
А пока его беспокоили совсем другие проблемы. Этот долбаный Парнишка, бесследно смывшийся с его деньгами два дня назад, а ведь за награду в тысячу долларов большинство сограждан донесут в полицию на родную мать.
Пропал. Растворился. Хрен-недомерок. Ну ничего, когда он вновь вынырнет на поверхность, он свое получит. Сполна.
— Что мне надеть? — спросила Синди.
— Что хочешь, — без всякого интереса ответил Джино.
— Может, красное шелковое…
— В красном ты похожа на проститутку.
— Благодарю. Ты умеешь сказать комплимент даме.
— Ну так не спрашивай.
«И не буду, — подумала она. — Надену именно то, что захочу, пусть это даже будет красный шелк. Пускай я в нем похожа на проститутку».
А вслух она задала другой вопрос:
— О Парнишке что-нибудь новое слышно?
— Нет. Я в клуб.
— Может, я подойду… я…
— Не сегодня. У меня деловая встреча.
— С кем?
Он только посмотрел на нее.
Синди пожала плечами. Она знала, когда лучше промолчать. В любом случае, ее планы начали уже неспешно претворяться. Очень скоро она будет держать в своих руках бразды правления.
В ночном клубе «У Клемми» яблоку было негде упасть. Дела здесь шли лучше некуда.
Джино подошел к стойке гардероба, чтобы перекинуться парой слов с Верой. Выглядела она теперь куда привлекательнее, чем прежде, и была абсолютно трезва.
— Ну-ка догадайся! — Глаза ее сверкали.
— Что такое?
— Он выходит!
— Вот как? — У Джино не было нужды спрашивать кто. Под ложечкой засосало.
— Здорово, а?
С отсутствующим видом он кивнул. Что тут можно было сказать? Что лучше бы им запереть этого сукина сына за решеткой навеки?
— Джино? — Вера дернула его за рукав. — Я знаю, что у тебя с ним никогда не ладилось…
Ха! Как удачно она научилась строить фразы.
— ..но мне очень важно, чтобы вы сейчас нашли общий язык. Паоло переменился — такая отсидка кого хочешь заставит измениться, — Она смолкла, набрала в грудь побольше воздуха и продолжила:
— Он восхищается тобой. Только о тебе и говорит. Он гордится тобой, понимаешь, гордится!
Конечно. Еще бы. Не дурак же он, в конце концов, понимает, с какой стороны бутерброда намазано масло.
— Мне показалось, — в голосе Веры стали слышны нотки сомнения, — что вы помиритесь друг с другом и сможете встретиться, чтобы поговорить. — Она заговорила быстрее. — Ему нужна какая-нибудь работа, и чем быстрее, тем лучше. А теперь, когда Джейк сделал ноги…
Внезапно до Джино дошло, что именно она старается ему внушить.
— Выбрось это из головы, — сказал он решительно. — Забудь об этом.
— Оставь, Джино, не нужно так. Он же твой отец. Хоть что-то это для тебя значит?
С чистой душой Джино мог бы сказать — ничего.
— Когда он выходит? — холодно спросил он.
— Через пару недель.
— Как я понимаю, ты заберешь его к себе?
— Конечно.
Он покачал головой.
— У тебя совсем не осталось мозгов, Вера, ты знаешь об этом? Знаешь, что будет дальше? Станешь целовать ему руки, пока он снова не набросится на тебя с побоями…
— Говорю тебе — он стал другим человеком.
— Посмотрим. К себе его не подпускай. Ни видеть его, ни слышать о нем я не хочу.
Вера пристально взглянула на него.
— А знаешь, временами ты превращаешься в бессердечного выродка.
— Знаю. А как, ты думаешь, я добился всего того, что сейчас имею?
С этими словами он двинулся дальше, цепким взглядом окидывая помещения клуба, проверяя, все ли идет как следует. Кивком приветствуя знакомых и друзей. За одним из столиков Джино заметил Пчелку с подругой в компании двух джентльменов. Увидев его, Пчелка отвела глаза.
Джино тут же вспомнил, как она стояла перед ним — в чулках и туфлях на высоком каблуке. Ее гладкое белое тело. Уж лучше бы она сказала ему о своей заразе еще до того, как начала раздеваться. Груди у нее хорошей формы. Очень хорошей.