Шантаж от Версаче
Шрифт:
– Давайте договоримся, – нарушил тишину Кис, ставя кофе на столик, – говорить правду. Иначе смысла в нашей встрече нет.
– Мы для этого и пришли, – сухо сообщила Александра.
– Вот и чудненько. Вопрос первый…
– Погодите, – перебила Журналистка, – вопросы потом. Сначала дайте нам объяснить.
– Нет уж, извольте сначала ответить на вопрос. Ксения, вы убили этого человека?
– Нет, – вскинула на него глаза Ксения.
У нее и вправду чудные глаза. Но у старшей-то, у старшей! Если у этой чудные, то у той
– Я готов вам поверить. Вы хотели просто забрать какую-то вещь в его квартире?
– Нет.
– Та-ак, а ведь мы договорились не врать.
– Она не обманывает, – надменно сообщила Александра. – А если вы дадите мне рассказать, то все поймете сами, и куда быстрее, чем если будете задавать ваши дурацкие вопросы.
Кис поразмыслил. В основном для важности.
– Валяйте, – согласился он с достоинством и снова подумал, что если бы эта осталась у него, то он бы… Ух!..
– Это моя вина, – заговорила Журналистка. – Это я придумала такой план… А все дело в том, что Ксюша слишком наивна и прямолинейна… – Александра решила рассказать все как есть. – В Ксюше не хватает тайны, игры, стервозности…
Что верно, то верно, подумал Кис, плотоядно поглядывая на старшую сестру. В этой-то хватает, даже с избытком! Эти глаза персидские, непроницаемо-темные, с какой-то странной сумрачной искрой; это тонкое высокомерное лицо, на котором лежала тень утомленности, усталости от жизни, смесь меланхолии и горьковатой иронии, и в то же время печать тайны, словно ее тяготил какой-то грех… И – ох! – если бы эта у него осталась… и так далее, и так далее, и так далее…
«И слава богу, – подумал Реми, – в том-то ее и прелесть. Стервозностью я сыт по горло. Выше крыши я сыт…»
До самого конца рассказа Александры мужчины стойко не проронили ни слова, хотя восклицания – типа «не может быть!» – так и рвались.
– …Вот так оно и вышло, что Ксюша с Реми попали именно в эту квартиру, – подытожила Александра, и в комнате наступила тишина.
Кис оценил оригинальную выдумку Александры. Нестандартный подход к проблеме, ничего не скажешь. Да девушка и сама нестандартная…
Реми ни за что бы не взялся описать те противоречивые чувства, которые вызвал у него рассказ Александры. Он был потрясен, оглушен, виноват, смущен, польщен – и все это одновременно, и у каждого из этих чувств были свои причины, и требовались долгие слова, чтобы их выразить…
И он был благодарен Ксюше за этот букет ощущений.
Когда девушки умолкли, Кис поинтересовался:
– И этому мы должны поверить?
– А что вам остается делать? – пожала тонкими плечами Александра. – Правда есть правда, даже если она на правду не похожа, – заявила она.
«Так бы и впился в эти плечи», – морочился Кис.
– Значит, – продолжал он суховато, – вы с Ксенией просто сочинили историю с убийством жильца квартиры номер двести шесть?
– Теперь вы мне ответьте на вопрос: что это еще за труп из речки? – спросила Александра.
– Жильца из этой квартиры нашли в Москве-реке.
– Утонул?
– Его сбросили в реку. Возможно, в бессознательном состоянии. У него рана на голове… А Ксения, находясь в квартире убитого, рассказывала Реми, что она нанесла ему удар по голове… И теперь вы хотите нас уверить, что это просто совпадение? Вот такая выдумка, которая нечаянно совпала с действительностью?!
– Именно так, – подтвердила Александра.
– И перстень, значит, тоже не более чем совпадение? – допытывался Кис, поглядывая на молчавшего Реми.
Француза, похоже, убедила рассказанная история, лицо его смягчилось и приняло немного растерянное и виноватое выражение.
– Боже мой, но мы же вам уже все объяснили! – проговорила в отчаянии Ксюша. – Я в жизни не видела этого человека! Никогда в жизни! Я его придумала, понимаете? И перстень придумала!
– Какой еще перстень? – спросила Александра, устремив свои темные глаза на Алексея. – О чем речь?
– Человек этот был сброшен в реку голым. Тот, кто убил его, не хотел, чтобы труп сумели опознать, и снял с него не только одежду, но и перстень… А может, просто украл дорогую вещицу. Но в милиции на этот продукт вашего воображения есть какие-то данные, он, видимо, проходил по некоему делу – мне не удалось пока выяснить, по какому именно… И они по следу от перстня на пальце сумели установить его личность.
– Объясни мне… – Александра в полном недоумении повернулась к Ксюше. – Объясни, откуда ты это взяла – перстень? И какой?
– Крупный… С синим камнем… – виновато проговорила младшая.
Александра долго и сурово молчала. Наконец она произнесла небрежно – и Кис уловил нотку искусственности в этой небрежности:
– Почему именно такой: с синим камнем? Ты его где-то видела раньше?
Ксюша, краснея и сбиваясь, стала рассказывать про аэропорт, туалет и рейс на Лугано.
Александра слушала ее, прямая и бледная, как изваяние. Столкнувшись взглядом с Алексеем, отвела глаза. И Кис задавал себе вопрос, что у нее могло быть связано с этим перстнем? Он готов был поспорить, что Александра этот перстень знает. А может быть, и человека, его носившего?..
– Какая глупость! – бросила Александра через плечо, даже не повернувшись в сторону совсем оробевшей Ксюши. – Я ведь тебя предупредила: ничего примечательного!
– Я почувствовала, что Реми не до конца поверил в мою историю… – пролепетала младшая, переводя отчаянный взгляд огромных потемневших глаз с сестры на Реми.
– Ну, описала бы какую-нибудь печатку золотую… А то – надо же! – с синим камнем! Теперь любой мертвец, который, по случайному совпадению, носил такой перстень, будет твой!