Шантаж
Шрифт:
— Нет, он пропал.
И от усталости, волнений и страха, вызванного необъяснимыми приключениями, он горько разрыдался.
— Не плачь, — сказал Кастор. — Мужчинам не подобает плакать.
— А ты, — ответил Майк сквозь слезы, — ты вообще мне надоел! Красавчик пропал из-за тебя!
Клер сделала знак Кастору и постаралась успокоить ребенка, пообещав, что Красавчик появится, когда ему этого захочется. Кошки всегда находят дорогу домой.
Кастор ничего не мог понять в этой
— Хорошо. Нет причин устраивать драму.
Майк мрачно поглядел в его сторону.
— Что мы тут делаем? — спросил он мать. — Я хочу уехать.
— Я тоже, — ответила Клер. — Но ты видишь, нас взяли в плен, и этот господин не хочет нас освободить.
— Вот скука-то будет. Тут даже телевизора нет.
— Если хочешь, у тебя их будет сразу три, — сказал Кастор. — И еще лошадь, раз уж ты любишь ездить верхом.
Верховая езда была его подвигом в период выздоровления. Это был единственный доступный ему вид спорта.
— Пошли, — сказал он. — Этим стоит заняться.
Весь персонал был приведен в боевую готовность, и через полчаса Майк уже сидел на лошади, а Кастор с удовлетворением поглядывал на него.
Вернувшись с прогулки, Майк спросил, где находится в этом доме кухня.
— Кухня? Понятия не имею. А что ты собираешься там делать? — спросил Кастор.
— Я голоден.
Кастор тоже был голоден. Шел третий час. Они нашли Клер в салоне. Она не тронулась с места.
— Так ты еще не устроилась? Хочешь, чтобы тебе показали твою комнату?
— Нет, — ответила Клер.
— Хорошо. Очень хорошо.
Дворецкий объявил господину президенту, что кушать подано, и увел Майка мыть руки.
— Он хорошо ездит верхом, но ведет себя запанибрата со слугами, — сказал Кастор.
— Он понятия не имеет, что такое слуги, — ответила Клер. — И, надеюсь, никогда не узнает.
Обед прошел в менее натянутой обстановке, но вдруг Кастор стал расспрашивать Майка, знает ли он историю Франции. Оказалось, что ему не известно ровно ничего, ни одного имени.
— Чему только вас учат в школе? — спросил возмущенный Кастор.
— У нас прекрасная школа, — ответил Майк. — Мы первые по футболу. Я первый по плаванью. Если бы тут был бассейн, я бы тебе показал. Но я видел только жалкий ручей.
Кастор спросил, кем Майк хочет стать, когда вырастет. Тот не знал. Может, космонавтом, а может, будет разводить животных. У отца одного из его товарищей по школе есть ранчо. Отличное местечко!
Ранчо?
— Послушай, что я тебе скажу, — сказал Кастор.
Это была история мальчика, чей отец был булочником в маленьком провинциальном французском городке, — мальчик проявил такие способности в классе, что всегда был первым.
Клер увидела, как он растрогался, рассказывая поучительную историю сына булочника, который так старался, что стал президентом.
— Президентом чего? — спросил Майк, который перебил его только раз, чтобы что-то уточнить.
— Президентом Франции.
— Франция — маленькая страна.
— Нет, — возразил Кастор. — Это великая страна. Я тебе объясню…
— Как-нибудь потом, — ответил Майк и вышел в парк поискать Красавчика.
— Нельзя сказать, что он плохо воспитан, но у него забавные манеры.
Клер упорно молчала. Она едва притронулась к изысканной пище.
— Когда ты ему скажешь?
— Не знаю. Ты все спутал. Если я объясню ему сейчас, кто его отец, что, по-твоему, он сделает? Бросится тебе на шею? Ты держишь его заложником, пристаешь, заставляешь сидеть прямо перед тремя хрустальными стаканами и шестью серебряными кувертами. Метрдотель его спрашивает, хочет ли мсье шампиньонов, а он не понимает, о чем речь, так как никогда в жизни не видел шампиньонов. Ему хочется быть на море вместе с друзьями, а приходится одному гулять по парку вокруг ручья, в котором ему запретили купаться. К тому же по твоей вине у него пропал кот.
Кастор вздохнул и встал.
— Я не привык общаться с детьми, что поделаешь… Итак, займемся кошкой.
Он вызвал к себе начальника охраны и приказал мобилизовать людей на поиски сиамского кота, находящегося где-то в парке или в ближайших его пределах.
— Слушаюсь, господин президент, — ответил офицер, не моргнув глазом.
— Лучше бы ты отпустил нас, — сказала Клер, — вместо того, чтобы демонстрировать свое могущество. Отпусти нас, я очень прошу тебя…
— Нет, — сухо ответил Кастор.
Майк вернулся, обследовав несколько подстриженных кустарников. Ему было скучно, он нахмурился. Увидев на розового дерева столике шахматную доску, он сказал матери:
— Поиграешь со мной?
— Охотно. Но я не умею. Научишь?
— Зато я умею, — сказал Кастор. — Сыграем в шахматы? А ну-ка, сразимся, мой мальчик.
На этот раз вздохнула Клер. Она оставила игроков наедине и поднялась к себе в комнату. Вещи были разложены и развешаны по местам. Она легла на кровать под балдахином и тихо заплакала.