Шанти
Шрифт:
– За что?
– Да мало ли за что… руки потные! Родинка не нравится! – усмехнулся Шур. – На все места ставят своих слуг, своих людей.
– Итак, значит, император был номинальным главой империи? – нахмурилась Шанти.
– В общем – да. Раз в неделю патриарх и адепты встречались с императором и сообщали, какие указы нужно подписать. Сегодня как раз такой день. Порядок не нарушался уже лет тридцать, не меньше. Вы «правите», на самом деле не имея власти, развлекаясь и получая от жизни удовольствие, исчадия на самом деле правят, так, как им нужно. Они стоят за троном и управляют императором… управляли. Как я понимаю, вы сделали
– Подожди… Патриарх имеет право подписывать указы?
– Нет, но… для того и нужен монарх.
– Значит, исчадие не может подписывать указы, не может официально управлять страной. Тогда о чем ты говоришь?
– Ну да, верно, не может, но… впрочем, действительно, о чем я говорю? – усмехнулся Шур. – И как же вы собираетесь править? Они вам не дадут ничего сделать. Исчадия – огромная сила, они выше, чем тайная стража, выше, чем…
– Тихо! Ничего они не выше. Вот что мне от тебя нужно. Ты вел все дела Иснака, должен знать, насколько лояльны императору высшие чиновники и сколько среди них ставленников, наушников исчадий, – так вот, мне нужны сведения, кто из них докладывает исчадиям, а кто недоволен этими тварями. Можешь представить мне такой список?
– А чего его представлять? – усмехнулся Шур. – Все докладывают исчадиям. Все их ставленники.
– Кто бы мог подумать?! – удрученно пробормотала Шанти. – И ты тоже докладываешь исчадиям?
– Конечно. Я докладывал на своего начальника, о его благонадежности. Как вы могли подумать, что такой человек, как я, не будет задействован в игре исчадий? – Шур криво ухмыльнулся. – Особенно после того, как вы с какой-то стати назначили меня начальником тайной стражи! Меня, дворянина третьего ранга! Низкородного! Вы знаете, какой переполох это вызвало? Как думаете, о чем с вами будут говорить патриарх и адепты?
– Может, они захотят узнать рецепт приготовления оленьего мяса со специями? – буркнула Шанти, напряженно обдумывая ситуацию.
– Вы женщина! – торжествующе кивнул Шур. – Точно, женщина! Ни один мужчина не сказал бы про рецепт какого-то блюда!
– Может, я просто люблю покушать – скривилась Шанти.
– Вы женщина, – утвердительно кивнул Шур, – но это не имеет значения. Я всегда говорил, что у женщин очень острый, изворотливый ум и они не знают себе равных в интригах. И что они совершенно безжалостны, когда дело доходит до драки.
– Хм… я не женщина, – усмехнулся «император», а про себя добавил: «Можно ли драконицу считать женщиной? Надо будет у Андрея спросить… когда его найду».
– Как будет угодно вашему величеству! Так какие будут указания? Что мне делать?
– Я уже сказал – список. И вот еще что: сейчас ты докладываешь исчадиям? И как они восприняли то, что ты остался в живых, а всех остальных уничтожили, некоторых, твоего начальника например, разорвали на куски?
– Плохо восприняли. А точнее, я на подозрении, и, видимо, меня скоро вызовут на доклад в дом патриарха, откуда я могу и не уйти. Скорее всего, меня уберут, выпытав все что можно, а на мое место, место начальника, поставят своего человека. Как было всегда. Поймите, тут все следят за всеми! Здесь нет друзей, нет родственных связей… Ошибся – умер. Никаких вариантов. Заподозрили в том, что нелоялен власти, – тут же
– Все еще хуже, чем я думал, – вздохнула Шанти. – Тогда вот что: завтра в шесть часов вечера я встречаюсь с патриархом и адептами. Насколько я знаю, их девять. И есть еще восемнадцать апостолов. Скажи, их можно вызвать на совещание с патриархом?
– Хотите разом обезглавить верхушку исчадий? – блеснул глазами Шур. – Да, отличная идея. Я что-нибудь придумаю по этому поводу. Если не будет верхушки, незачем будет доносить на коллег – просто некому. И останется служить только императору. А осилите?
– Вот я и хотел спросить – есть ли у нас солдаты, гвардейцы, верные императору, но не исчадиям?
– Честно скажу – вопрос сложный. В императорскую гвардию кого попало не берут, все отъявленные негодяи. Или же удачно маскируются под негодяев. Хороших людей здесь не держат.
– А почему Иснак держал тебя в замах-секретарях?
– Я же говорю – меня к нему приставили следить. А еще потому что я гений.
– От скромности не пронесет, а, гений?
– Я с детства отличался умом, – пожал плечами Шур, – ну что теперь скрывать правду?
– Не врешь, – ухмыльнулась Шанти. – И негодяй ты, похоже, порядочный.
– Что есть, то есть, – тоже ухмыльнулся Шур, – но не беспокойтесь, мы сейчас в одной лодке. Меня теперь в живых не оставят точно. Выжмут всю информацию, узнают все что можно. Поэтому я заманю в ловушку всех адептов и всех апостолов. Как – мое дело. Потом расскажу, если у вас будет желание послушать. Думаю, сработает дело. Только готовиться надо к серьезной борьбе: помимо того что их охраняют, каждый из них непрост – часть из них отличные бойцы, а еще маги. Да-да, не у всех исчадий пропали магические способности, как думают непосвященные. Вернее, так: среди исчадий есть и те, кто умеет пользоваться магией с помощью заклинаний, а не только так, как раньше, – указал пальцем, и человек умер. Есть настоящие маги.
– У тебя есть верная охрана, чтобы тебя не захватили прежде, чем я избавлюсь от этих придурков?
– Есть, само собой. Я из дворца пока и не выйду, с охраной даже в сортир хожу. Мои парни не из гвардии, я сам их воспитал, поднял из грязи, с улицы, так что с моей смертью потеряют все. И будут беречь мое тело… – Шур слегка улыбнулся и сделал шаг назад, к двери. – Я могу идти… ваше величество?
– Иди, Шур… и не разочаруй меня, хорошо? Очень не люблю разочаровываться в людях. За обман можно потерять голову, и не только голову.
– Верю, – серьезно кивнул мужчина. – Видел. – Он подошел к двери, отпер ее и только собрался толкнуть створку, как обернулся к Шанти. – Может, и вам приставить охрану? Мою, а не этих гвардейцев?
– Обойдусь, – рассеянно кивнула Шанти и прикрыла глаза. – Ступай, мне подумать надо.
Шур вышел из комнаты, и тяжелая дверь закрылась, оставив Шанти в одиночестве и размышлениях.
– Все пошли отсюда! Все! – Шанти решительно взмахнула рукой, выпроваживая бесконечных одевальщиков, подавальщиков, стаей набросившихся на императора, чтобы натянуть на него камзол, вдеть его ноги в башмаки и всякое такое прочее, раздражавшее драконицу просто до невозможности. Она не терпела массового скопления людей. Раньше как-то этого за собой особо не замечала, но после того, как повоевала вместе с Андреем, стала очень даже ценить уединение и покой.