Шарада Шекспира

Солнцева Наталья

–  А почему Лев Назарович дежурил именно в ту ночь? У вас существует какой-то график?

–  Вообще-то да… - замялся главврач.
– Но в тот раз хирург Адамов остался на дежурство по своей инициативе. Такое допускается. Он в тот день оперировал одну пожилую даму, ну и беспокоился о ней - у пациентки оказалось слабое сердце, поэтому решил ночевать в клинике. Мало ли что? Лев Назарович - очень ответственный человек. Мы, конечно, стараемся снизить риск послеоперационных осложнений, отказываем, если существуют противопоказания. Но женщины бывают фанатично настойчивы, идут на все, дают любые подписки, лишь бы прооперироваться. В конце концов,

каждый сам вправе распоряжаться своим телом!

–  Значит, доктор Адамов остался в ту ночь в клинике из-за пациентки?

Господин Семенов повел плечами, и его второй подбородок всколыхнулся.

–  Думаю, что да. Он так поступал и раньше в подобных случаях.

–  А какие отношения были у Адамова с Лейлой Садыковой?

–  Девочка была в него влюблена, - нехотя признался главврач.
– Сей факт скрывать бессмысленно, ибо он всем известен. Это не предосудительно, я надеюсь? Чувства запретить нельзя! Адамов пользовался успехом у женщин. Что поделать, если он привлекает прекрасный пол? За ним и наши докторши не прочь приударить, и пациентки! Не надевать же ему чадру?

Игорь Брониславович захихикал, и складка под его подбородком мелко затряслась.

–  То есть сам Лев Назарович ответных чувств к Садыковой не испытывал?

–  Откуда мне знать? В чужую душу не влезешь. Лейла была потрясающе хороша, настоящая восточная красавица, а какая у нее родинка на щечке! Ее все мужчины взглядами провожали. Может, Лев Назарович и не устоял. Но точно не скажу, не располагаю доказательствами. Наши кумушки шепчутся по углам, что Адамов, мол, не случайно в ту ночь остался, а потому, что Садыкова дежурила. Вот и следователь за это уцепился.

–  А вы как считаете?
– спросил сыщик.

–  Молодой человек, вас интересуют факты или мнения?
– слегка рассердился главврач.

–  И то, и другое. На голых фактах далеко не уедешь.

–  Я их в постели не видел, никаких вольностей интимного характера за ними не замечал, - еще более сердито произнес господин Семенов.
– А домыслы - не мой стиль! Я не теоретик, я практик: и в медицине, и в жизни. Если вы настаиваете… допустим, даже Лейла и Адамов переспали, и не один раз: были любовниками. Ну и что? Зачем Льву Назаровичу зверски убивать девочку? Вырезать сердце! Вы представляете, как выглядела эта картина? Даже мне, видавшему виды хирургу, было не очень приятно. Бедная тетя Поля, ее пришлось потом откачивать, отпаивать лекарствами. Кошмар!

Всеслав примирительно улыбнулся.

–  Хорошо, оставим в покое личные взаимоотношения. Кто, по-вашему, мог убить Садыкову?

Игорь Брониславович смешался.

–  Только не сотрудники!
– умоляюще глядя на сыщика, воскликнул он.
– Не могу поверить, что среди нас находится такой монстр! Просто мясник! И куда он дел сердце?

–  Съел!
– пошутил Смирнов.
– Есть некий сатанинский ритуал…

–  Хватит! Довольно!
– замахал полными руками господин Семенов.
– Замолчите! Вы в своем уме? У меня в клинике сатанисты?! Людоеды?! Боже мой… - Он схватился за сердце.
– Вы меня прикончить хотите? Дайте воды…

Пока главный врач пил воду и приходил в себя, сыщик осмотрелся. Кабинет Семенова был обставлен с большим вкусом, строго и дорого - красное дерево, греческие вазы, пара хороших картин на стенах. Судя по всему, клиника процветает, и нынешнее вопиющее происшествие может лишить ее учредителей изрядной прибыли. Уж им-то это убийство явно невыгодно.

–

 Игорь Брониславович, - сказал Всеслав, когда хозяин кабинета отдышался и его лицо приобрело нормальный цвет.
– Могут ли посторонние попасть в клинику и каким образом?

–  Да самым обычным! У нас ведь не секретный объект, не тюрьма. В принципе, любой может пройти под видом пациента или посетителя, а потом где-нибудь спрятаться, дождаться удобного времени и…

–  Как убийца мог узнать, что в эту ночь дежурит именно Садыкова?
– перебил Смирнов.

–  Спросить, лично или по телефону. Представиться родственником, знакомым. Сотня способов! Мы не делаем тайны ни из распорядка дня, ни из графика дежурств и приема врачей. Нам привозят продукты, медикаменты! У нас десятки подсобных помещений и укромных уголков, которые никто не проверяет без особой надобности. До сих пор никому в голову не приходило чего-либо опасаться! Ведь в клинике всегда полно людей, и днем, и ночью. У нас есть сигнализация, вахтер при входе и дежурная медсестра, есть работники регистратуры, но они не в силах уследить за каждым, кто входит и выходит. Это не является их обязанностью.

–  Если убийца - посторонний, то как он попал в клинику, приблизительно ясно. А каким образом он вышел?

–  Мог выбраться через окно или черный ход, мог переодеться в медицинский халат и сделать вид, что выносит мусор, например.

–  Ночью?
– удивился сыщик.
– Вахтера расспрашивали?

–  Он клянется, что мимо него никто не проходил. Будь я злоумышленником, тоже не пошел бы через центральный вход. А за черным ходом наблюдение не устанавливалось. И есть еще окна. Куда хочу, туда иду. У нас ведь не ювелирный магазин, не склад ценностей, строгий режим вроде как ни к чему был! Теперь, разумеется, система безопасности будет пересмотрена.

–  Значит, вы утверждаете, что Садыкову убил некто посторонний?
– уточнил Смирнов.

–  Как я могу утверждать?
– возмутился главврач.
– Я предполагаю. Надеюсь, что среди нашего персонала убийцы нет. Это была бы катастрофа! Запятнанную репутацию восстановить подчас невозможно.

–  К сожалению, вы правы. Кто видел Садыкову последним?

Господин Семенов приложил руку к сердцу.

–  Получается, что Адамов. Он предложил девушке поужинать вместе, она согласилась. Это было примерно около десяти вечера. Потом, судя по словам Льва Назаровича, Лейла ушла в дежурку, наводить там порядок, а он уснул у себя в кабинете. Велел ей разбудить его, если что. Пульт сигнализации из палат, где лежат пациенты, находится в комнате дежурной медсестры. Сразу оговорюсь, что ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию некому. Садыкова умерла примерно между двенадцатью и часом, точнее сказать трудно. После ужина с Адамовым ее никто не видел. Вот и все.

***

Ева решила прогуляться. Безотчетная тревога гнала ее из дому, на улицу, к людям, в шумную толкотню транспорта, магазинов. Для покупок не было настроения, но скопление людей успокаивало ее. Озабоченные лица, торопливые движения, быстрый шаг прохожих - все говорило о том, что жизнь идет как обычно и ничего в ней не меняется.

Уроки испанского, которые Ева давала своим клиентам, отвлекали ее на пару часов, после чего она снова погружалась в зыбкие волны страха. Откуда пришло это беспокойство? Чем оно вызвано? Ева не знала.