Шарада Шекспира
Шрифт:
Сыщик вскочил, размялся, принял холодный душ. Ева… это была первая мысль, когда он открыл глаза. Как ему найти ее?
После душа он наскоро поел, не ощущая вкуса. «Любитель Совать Нос в Чужие Дела» - так его назвал Потрошитель. Вот они и обменялись любезностями, представились друг другу. Смирнов ничего не имел против своего прозвища, его противник, видимо, тоже.
– Какое же дело, в которое я сунул нос, твое, приятель?
– спросил вслух Славка.
– Убийство женщин? Судя по твоей подписи, так и есть.
Он
Доктор оказался дома, ответил сразу.
– Это вы, Всеслав? Я почему-то ждал вашего звонка. Есть новости?
– Не очень приятные, - усмехнулся сыщик.
– Лев Назарович, надо бы встретиться. Желательно прямо сейчас.
Тот обреченно вдохнул.
– Выбора нет, как я понимаю. Где?
– В сквере у вашего дома. Через полчаса я буду.
Когда Смирнов припарковал машину и зашагал к скверу, господин Адамов уже там прогуливался. Он был в теплой куртке, вокруг шеи - элегантный шерстяной шарф.
– От Диора?
– спросил сыщик, указывая на шарф. Хотелось немного разрядить обстановку, снять напряжение, которое читалось в настороженных глазах хирурга.
Адамов пожал плечами.
– Не знаю. Жена подарила. Так чем, собственно, могу быть полезен?
– На этот раз я вам буду полезен, - хмуро взглянул на него Всеслав.
– Вам угрожает опасность, Лев Назарович. Я не шучу и не запугиваю.
– Тогда что же?
– Предупреждаю. Как-никак вы мой клиент.
– И в чем эта опасность заключается?
– без интереса спросил доктор.
После происшествия с Асей и Кристиной его уже ничто не могло взволновать сильнее. Есть какой-то порог, до которого может нагнетаться состояние гнева, отчаяния или страха, потом наступает безразличие. Доктор Адамов был близок к этому порогу.
– Некто Крюков… супруг вашей бывшей пациентки… собирается отомстить вам.
– За что? Он полагает, я убил его жену?
– Вроде того. Будьте осторожнее, Лев Назарович. Не открывайте кому попало дверь, не ходите по улицам в темное время суток. Я бы вообще порекомендовал вам куда-нибудь уехать, если бы не подписка о невыезде. Так что, исходя из существующих реалий, посидите-ка недельку дома. А там видно будет.
– Хорошо, - кивнул Адамов.
– Вы знакомы с Денисом Матвеевым?
– вдруг спросил Смирнов, нарочно не употребляя слова «были».
– Матвеевым? Н-нет… вроде. Что, и у него жену убили?
– К счастью, он не женат.
«Неужели притворяется?
– недоумевал сыщик.
– Народный артист, а не хирург. Изображает подавленность и апатию. Славно!»
– Господин Потрошитель…
– Что? Вы соображаете, какие слова произносите?
– вяло возмутился доктор.
– Я хотел сказать, господин Потрошитель подставил
– А-а… Извините, у меня просто голова идет кругом. Столько всего навалилось, - пожаловался Адамов.
– Не обращайте внимания. Как вы сказали? Потрошитель… хм-мм-м… если вспомнить труп… Ляли, весьма похоже. Потрошитель… - Он встрепенулся: - У вас все?
– Почти. Тот человек, который вас выручил в связи со смертью первой жены… как давно вы его не видели?
– Около полугода. Он тут совершенно ни при чем!
– Скорее всего, да. А почему бы вам сейчас не обратиться к нему за помощью?
– Вряд ли он захочет впутываться в этот скандал, - покачал головой доктор.
– И как я найду его? Он всегда сам связывался со мной.
– А может быть, вы его придумали?
Адамов удивленно уставился на сыщика. Если он играл, то делал это превосходно.
– Это вы… - пробормотала Марина, откатываясь в коляске назад и пропуская Смирнова в прихожую.
– Написали свою статью?
– Пока нет.
Она равнодушно кивнула.
В квартире Марченко царил траур. Мама Марины и покойного Кости закрылась в спальне, никого не хотела видеть.
– Мама болеет, - объяснила Марина. Она делала это из вежливости, чтобы как-то поддержать разговор.
– Мы все еще не осознали до конца, что Кости больше нет. Как вы считаете, убийцу найдут?
Всеслав опустил глаза. Что ей ответить?
– Понимаю, - вздохнула девушка.
– Я со своей стороны приложу к этому все силы, - зачем-то сказал он.
– Вы мне поможете?
Марина заплакала, беззвучно, горько, слезы градом катились по ее бледным щекам.
– Чем?
– едва слышно произнесла она.
– Я инвалид, даже просто выйти из дому для меня проблема. Костина жизнь была закрыта от нас с мамой… С кем он встречался? Кого любил? С кем дружил? Ссорился? У кого одалживал деньги? Где еще работал, кроме театра? Кто был его врагом? Я могу судить только с его слов. А он охотно делился с нами радостью и удачами, обиды же таил в себе. Какие-то вещи Костя никому не открывал.
– Что, например?
– Ну… как ему приходилось нелегко, как много он трудился. Брату нужно было делать выбор - соглашаться на то, что предлагают, или гордо отказываться. Творческого человека, даже талантливого, нужда заставляет порой идти на компромисс. Костя это очень переживал, но держал в себе, никому не жаловался.
– У вас, Марина, нет предположений, кто мог бы желать вашему брату смерти?
Она покачала головой. Достала носовой платок, вытерла мокрое лицо.
– Не знаю. Трагическая случайность? Какой-нибудь хулиган выместил на Косте зло? Такое бывает. Попался под горячую руку…