Шарада Шекспира

Солнцева Наталья

–  Геопатогенные зоны существуют, это не вымысел, - заметила Ева.
– В том числе и в больших городах.

Никто ей не возразил.

–  Возможно, - согласился Всеслав.
– В общем, актер не удержался и показал «бермудский тупичок» Лейле Садыковой. Видимо, хотел покрасоваться перед девушкой, показать свою неординарность. Я должен быть ему безмерно благодарен за это! Будь он поскромнее, я бы не смог спасти Еву.

–  Я запутался, - признался доктор Адамов.

Кристина тоже потеряла нить рассказа и слушала вполуха, переключившись на свои собственные проблемы. Смирнов не стремился объяснить суть дела каждому из присутствующих - он говорил, они спрашивали, и он снова говорил. Крюкова и Адамовых интересовали разные

вещи, они сами выбирали из его повествования необходимые им зерна истины. Пожалуй, только до Евы он хотел донести все подробности, все тонкости своего расследования.

–  То, что разворачивалось передо мной по воле и замыслу преступника, служило ширмой, за которой он прятался, - сказал сыщик.
– Неудивительно, что вы запутались. Я сам блуждал, как в густом тумане, тыкаясь в разные стороны и набивая шишки. Задача казалась неразрешимой, пока я не почувствовал присутствие скрытого игрока. Я слышал о нем, угадывал его, но он постоянно находился за занавесом. Он имел много лиц: человек, который помог доктору Адамову в обмен на будущие услуги уладить ситуацию со смертью первой жены; тот, кто говорил с ним в подсобке; тот, кто предложил Марченко работу; тот, о котором шепнул мне профессор Шкляров. Тот, кто порекомендовал профессору дать Льву Назаровичу мой телефон.

–  Выходит, Шкляров знал… Вадима?
– спросил Адамов.
– Почему же… Ах, вот оно что! Через него этот Вадим и познакомился со мной. Боже! Я не ожидал от профессора…

–  У него были те же причины помалкивать, что и у вас!
– перебил его Смирнов.
– Он тоже вынужден был подчиняться.

–  Понимаю… Да, конечно.

–  Я продолжу, с вашего разрешения, - улыбнулся сыщик.
– Марченко не предвидел исхода своего розыгрыша. По поручению заказчика он познакомился с Евой, увлек ее романтической и слегка зловещей легендой. Она пыталась обсудить это со мной, но я отмахивался. Я ничего не воспринял всерьез, и на это рассчитывал наш «затейник». Чем более вычурные, фантастические небылицы плел так называемый Кристофер Марло, тем менее я был склонен верить словам Евы. Я смеялся! Я оттолкнул ее, продемонстрировал дремучее невежество и самое подлое равнодушие. И она замкнулась, перестала делиться со мной своими мыслями, переживаниями. Она не сказала мне самого главного - о «бермудском тупичке». Ей кто-то звонил, пугал, но я и этому не придал значения. Марло нашел ее уязвимое место, сыграл на ее чувствительной струнке - жалости. А возможно, ему подсказали. Он болтал о предчувствии скорой смерти, но понятия не имел, как все обернется. Он попросил Еву в случае его гибели прийти в тупичок, точку пересечения времен, где дух Марло объявит имя убийцы. Он воспользовался ее добротой, отзывчивостью и ранимостью. После моих насмешек Ева решила не беспокоить меня своими «глупостями». Автор и режиссер-постановщик сей пьесы в английском стиле рассчитал верно: чем невероятнее будут выдумки Марченко, тем скорее взаимное доверие и понимание между мной и Евой разрушится. Он хорошо изучил ее характер.

Я подыграл ему, сам того не желая. Марченко тем временем стремительно приближал миг своей гибели. «Затейник» не мог оставить его в живых по нескольким причинам: актер видел его в лицо; он брал для него напрокат костюмы в театре; он должен был сыграть последний акт правдоподобно - то есть умереть по-настоящему, а не в шутку. Чтобы Ева на третий день, как и просил будущий покойник, пришла-таки на беседу с его многострадальным духом!

–  Я так и сделала, - простонала Ева. Слезы побежали по ее лицу.
– Я попалась на его удочку, как безмозглый карась!

–  Тайна убийства Марло-Марченко раскрылась передо мной, когда я понял замысел убийцы. В баре «Попугай» и на прилегающей к нему территории шла к завершению трагедия «агента королевы Елизаветы». Как и в шестнадцатом веке, в дептфордской гостинице, Костя-Кристофер затеял ссору с приятелями из-за счета, выскочил на улицу…

и должен был либо поймать такси и скрыться, либо исчезнуть на три дня каким-то иным способом - для достоверности. Подробностей мы уже не узнаем. Но «затейник» осуществлял собственный план. Он уже поджидал Марченко, притаившись в укромном уголке недалеко от бара «Попугай», и, когда актер выбежал, окликнул его. Константин, ничего не опасаясь, подошел к заказчику… и получил удар ножом в лоб над бровью. Совсем как тогда, в предместье Лондона. Убийца поспешно обыскал карманы убитого и забрал записную книжку, в которой могли оказаться какие-нибудь лишние пометки. Ясно, что записная книжка не могла заинтересовать случайного бандита-грабителя. Все произошло быстро, и выскочившие вслед за Марченко Гиви и Саша застали уже труп.

Как же после такого события Ева могла усомниться в предчувствиях Кристофера Марло, о которых он трубил ей денно и нощно? Как могла не откликнуться на его предсмертную мольбу? Ведь последняя воля покойного - закон! Ясно, что она решилась идти в условленное место, причем в тайне от меня. Я бы все испортил! Или не отпустил бы ее вовсе, или высмеял бы, или… вздумал бы отправиться следом и спугнуть бесплотный дух убиенного.

–  Ну и дура же я!
– сквозь слезы воскликнула Ева.
– Дура! Дура…

–  Дорогая, ты честно исполнила свой долг, - серьезно возразил Смирнов.
– Прямо или косвенно, но Марло таки свел тебя с убийцей! Ты способствовала его поимке!

–  Кто же он?
– в один голос взволнованно спросили Адамовы.

Они и половины сказанного не поняли, но увлеклись.

–  Как ни странно, еще одну подсказку дал мне сам убийца, требуя в обмен на жизнь Евы «наследство» Дениса Матвеева, - выдержав эффектную паузу, произнес сыщик.
– Только один человек мог не предполагать, а точно знать, что оно у меня. Я сам ему об этом сказал! Однако вначале я не поверил в свою догадку, настолько она казалась дикой, невообразимой.

Глаза всех присутствующих в нетерпении уставились на Всеслава.

–  Предлагаю сделать небольшой перерыв!
– вдруг заявил он.
– А затем мы снова соберемся в этой уютной гостиной у камина, и, возможно, кто-то из вас сам назовет имя Потрошителя… настоящее, а не вымышленное.

Сыщик выразительно посмотрел на Еву. Она как-то странно вздохнула, закрыла глаза и начала клониться набок…

Глава 31

–  Обыкновенный обморок, - сказал доктор Адамов, наклоняясь над Евой.
– Сейчас она придет в себя. У вас есть нашатырный спирт? Принесите.

Крюков побежал за нашатырем. По дороге он подумал, что Ева после пережитого еще хорошо держится. Обморок - не беда. Главное, «крыша» не съехала.

Нашатырный спирт не понадобился, Ева очнулась. Адамов налил ей коньяка.

–  Выпейте…

Она глотнула, закашлялась.

Кристина о чем-то напряженно размышляла. Мысли ее путались.

–  Может быть, вы знаете, что за чудовище набросилось на меня у подъезда?
– с растерянной улыбкой спросила она Смирнова.

–  Боюсь, этого даже он не знает!
– саркастически усмехнулся доктор.

–  Отчего же? Наш хозяин… - сыщик обернулся на вошедшего с пузырьком нашатыря Николая, - решил, что его жену убил не кто иной, как хирург Адамов. И захотел отомстить. Он приезжал в Москву, приходил к вашему дому и следил, когда вы и Лев Назарович выходите и приходите. В тот злополучный вечер Николай как раз прятался в темноте, борясь с желанием закурить. Правильно я говорю?

–  Ага, - смущенно буркнул Крюков.
– Ужасно приспичило курить. Только дамочка со мной поравнялась и прошла чуть вперед, я и не выдержал, полез в нагрудный карман, вытащил зажигалку… мне ее друзья на заказ делали, в виде сигары… опомниться не успел, как оказался на земле, а на мне сверху - жуткая зверюга!