Шарады любви
Шрифт:
— Перебирайтесь в конец подводы и постарайтесь спокойно заснуть, — тихо сказал он Даниэль. — Мы не можем остановиться на ночлег, пока не отъедем от Парижа хотя бы миль на двадцать. Хорошо, что лошади за день хорошо отдохнули и должны выдержать трудный переход.
— Но я могу вам понадобиться, — неуверенно прошептала в ответ Даниэль, оглянувшись на манившую к себе мягкую солому.
— Я не хотел бы вас обижать, мадам, — раздраженно сказал Джулиан, — но кое-что мы можем вполне успешно делать самостоятельно. По крайней мере, на протяжении нескольких часов.
Даниэль удовлетворенно усмехнулась:
— Что ж, пусть
Даниэль переползла в конец повозки и зарылась в солому, попутно приласкав и подбодрив свернувшихся там калачиком детей. Через несколько минут она уже спала сном младенца…
Джулиан и остальные члены группы, на ходу посоветовавшись, решили ехать дальше, пока совсем не стемнеет. За это время они смогут покинуть пределы предместий Парижа, которые охвачены революционным угаром в не меньшей степени, чем сама столица. Останавливаться в расположенных неподалеку от города гостиницах тоже было небезопасно.
…Даниэль проснулась среди ночи, долго смотрела на нависшие над ее головой кроны деревьев и не могла понять, где находится. Но постепенно события минувшего дня стали вырисовываться в ее памяти, и одновременно давало знать о себе чувство голода. Даниэль приподнялась на локте и огляделась. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела слабо тлеющий в нескольких шагах от повозки костер. Вокруг него расположились четверо ее друзей. Чуть подальше над двумя завернутыми в одеяло и лежавшими на мягком мху маленькими свертками заботливо склонилась чья-то длинная тень, баюкавшая поочередно то один, то другой.
— А, Даниэль! Наконец-то вы проснулись, — донесся до нее голос Филиппа. — Мы решили устроить короткий привал. И, как видите, готовы угостить вас отличной тушеной крольчатиной.
— Неужели я так долго спала? — спросила Даниэль, разглядывая отменный ужин, на приготовление которого должно было уйти немало времени. — Где мы сейчас?
— Около сорока миль от Парижа, — ответил на этот раз Тони. — А проспали вы шесть часов. Все это время мы ехали очень быстро. Спускайтесь к нам и поужинайте. Джулиан проявил редкие кулинарные способности в приготовлении кролика. Кроме того, у нас здесь полно овощей.
— Кто вас научил готовить кроличье жаркое, Джулиан? — заинтересованно спросила Даниэль, жадно втягивая носом соблазнительный аромат. Она слезла с повозки и присоединилась к сидевшим вокруг костра. Тони тут же преподнес ей чудесный кусок жареного мяса.
— Вы не ответили мне, Джулиан, кто же все-таки обучил вас кулинарному искусству?
— Джон из Дейнсбери. Он был настоящим кудесником как в обращении с лошадьми, так и в приготовлении разных вкусных вещей. Меня — тогда еще совсем мальчишку — Джон за что-то очень любил и обучил всему,
что сам умел. В том числе готовить кроличье жаркое.
Даниэль с пониманием кивнула головой, соскабливая остатки жаркого со дна глиняной чашки. О том, где удалось раздобыть эти чашки, котелок и всякую прочую кухонную утварь, она не стала спрашивать. Покончив наконец с трапезой и опрокинувшись на спину, графиня Линтон с блаженным ощущением сытости разлеглась на моховом ковре, а ее друзья незаметно переглянулись и удовлетворенно кивнули друг другу.
— А как семья? — спросила Даниэль. — Они сумели хоть чуть-чуть отдохнуть?
— Графиня очень здравомыслящая женщина, — приглушенным голосом ответил Тони. — Она, конечно, волнуется за своего мужа, но главное для нее — дети.
И Тони чуть заметно кивнул в сторону мадам де Вир, баюкающей своих крошек.
Даниэль промолчала. Она тоже очень боялась за жизнь супруга, но покинула своего ребенка. Их ребенка… Конечно, ее сыну не угрожала физическая расправа, однако она пошла на риск сделать его сиротой. А что еще ей оставалось делать в сложившейся ситуации? В отличие от графини де Вир Даниэль не ощущала себя только матерью. Даже если семена материнства были посеяны в ее душе от рождения, их не поливали, не растили, о них не заботились… Сейчас она размышляла об этом и о своем будущем, об опасностях, которым себя подвергала, и старалась подавить растущий в душе панический страх при мысли о том, как ее последние поступки могут отразиться на судьбе сына и мужа…
Глава 21
— Успокойся, Ники! Твоя мама скоро вернется!
Даниэль стояла на пристани в Мервенуэе рядом с мадам Марч, держа на руках сына. Еще один шаг, и она очутится на палубе «Девушки из мечты», готовой ко второму плаванию к неприятельским берегам. Да, теперь Даниэль де Сан-Варенн ступит на землю своей родины как враг и шпион и будет бороться против нового режима, оказавшегося такой же тиранией, как и власть короля Людовика XVI. Даниэль одинаково плохо относилась как к бывшей, так и к нынешней власти во Франции. Но жертвы новой тирании не были для нее недавними тиранами: для Даниэль, повзрослевшей и поумневшей, это были в первую очередь несчастные, попавшие в страшную беду соотечественники. И Даниэль считала своим долгом помогать им по мере своих сил.
Капитан Джек дал команду к отплытию. Даниэль в последний раз поцеловала сына и передала его мадам Марч.
— Пусть все у вас будет хорошо, бабушка, — с болью в голосе сказала она. — Джастин возвратится в мое отсутствие, а нас ждите к началу сентября.
Графиня Марч взяла на руки правнука и горячо поцеловала на прощание свою внучку. Протестовать против ее отъезда было бессмысленно. Оставалось только молиться о скорейшем и благополучном возвращении домой супруга Даниэль, а затем и всей ее группы — тех пяти человек, которые сейчас стояли на палубе яхты и, отчаянно махая руками, посылали ей прощальные приветы. «Девушка из мечты» все дальше отходила от берега, пока совсем не скрылась за мысом…
…Высадившись на побережье Бретани, Даниэль с друзьями без всякого труда нашли своих лошадей и подводы. Там же их встретили несколько человек из следующей группы эмигрантов, подготовленной графом де Виром. Они самостоятельно добрались до далеких северных берегов Франции. На одном из утесов немедленно был разведен сигнальный костер. С яхты спустили шлюпки, доставившие беглецов на борт, после чего «Девушка из мечты» развернулась и взяла курс к берегам Корнуолла.
Путешествие до Парижа обошлось без приключений. Как и в прошлый раз, обе подводы остановились на площади ле Галль. Все пятеро были одеты как санкюлоты — в грязные рубахи, обрезанные снизу бриджи и деревянные башмаки. Даниэль снова смешалась с толпой, надеясь побольше разузнать о происходящих в столице событиях. Джулиан и Уэстмор занялись поисками Эстэфа. Тони же направился к графу де Виру.