Шарлотта
Шрифт:
– Стивен, - ответил он, задержав на мне взгляд.
– А род? – понимая, что продолжать он не намерен, спросила я.
– У меня больше нет рода. Пока нет, - выдержав паузу, ответил Стивен, и после задул свечу.
Уже темнота пожелала мне доброй ночи, а мой похититель и теперь еще и спаситель, вышел из комнаты.
В этот раз я была рада скрежету ключа в замочной скважине. Очень надеюсь, что ключ Стю забрал с собой. Так мне спокойней.
Признаться, я много узнала в самые кратчайшие сроки и о Стю, и о Кеннете…
Но главное - приняла решение. Мне необходима
Глава 11
– Миледи! Вам пора просыпаться!
В мой и без того не самый спокойный сон ворвался высокий то ли женский, то ли детский голос, развеивая ночной туман. И слава альвам.
Я не берусь говорить, когда именно меня сморил сон. Помню, что долго ревела в подушку, закусив угол, чтобы не выдать свой слабости и страха. Помню, что несмотря на подбирающуюся дрему, вздрагивала от каждого шороха, перекличек часовых, собачьего лая под окнами. И только с рассветом сон подобрался вплотную. Но не принес отдыха, а скорее вереницу кошмаров.
Потому я была рада пробуждению.
«Новый день – новая история. Новые силы – новые свершения. Новые мысли – новые решения», - так любит говорить наша нянюшка и наставница Эннет, поднимая ленивую меня с кровати по утрам. С Ребеккой ей возиться не приходилось. Моя старшая сестра всегда просыпалась затемно и ложилась, когда весь замок уже крепко спал. Иногда, мне хотелось быть хоть немного быть на нее похожей. Она бы не раскисла, как я, не опустила бы руки.
И мне нельзя. К тому же, решение уже принято, осталось дать об этом знать самой Тингельде.
В комнате витал запах мятного чая, черничного варенья, неизвестных мне специй и жареного мяса.
– Миледи, все остынет и будет, как кусок подошвы от сапога, - снова заговорил тот же голос. И мне не оставалось ничего другого, как подняться и отыскать взглядом говорящего. Им оказался щуплый невысокий мальчишка лет семи-восьми, коротко стриженный и невероятно разговорчивый. Что мне вообще-то на руку. – Даже Буран не может разжевать это мясо. А он самый сильный волкодав. Принадлежал моей семье. Когда-то выпасал отару с отцом на дальних склонах. Рысь брал. Вот такую, - показал он рост хищника на вытянутую вверх руку.
– Буран сам загрыз. Правда, она ему тогда живот порвала. Лечили долго, думали, не переживет. А он пережил. А пока болел, отца убили воины лорда нашего. И всех в деревне тоже. Мы с Бураном вдвоем остались. И теперь он мой лучший друг. Единственная родня. А у вас друзья есть?
В этом потоке бессвязной информации мне едва удавалось выловить суть. Мальчишка говорил не меняя ни тона, ни даже интонаций. Одинаково и о смерти родственников, и о выпасе овец, и о мясе, которое едва ли удастся разжевать этому самому псу.
– Есть, - кивнула я, пригладив волосы ладонью и передернув плечами, прогоняя сонную дрожь с тела. – И сестры. Они очень меня любят и ждут домой.
– Сестры - это здорово, - расставляя тарелки на столике, чуть задумался
Мне очень хотелось сказать, что у него обязательно еще будет большая семья, но вовремя прикусила язык, припомнив, что он говорил минутой ранее. Значит и он тоже пострадал от своеволия Кеннета. Или еще его отца. Закономерная догадка поселилась ледяным холодом в животе. В этом лагере есть хоть кто-то, кого не затронула «справедливость» лорда?
Эта догадка вынудила меня почувствовать себя виноватой. Не думала, что однажды посчитаю себя виновной в том, что сделал другой человек. В том, что случилось давно и даже без моего ведома. Незнакомое, но и неприятное ощущение.
Я спустила ноги на пол, заметив, что на коврике ожидала меня пара новых мягких туфель с чуть задранными на восточный манер носками. Было подозрение, что новые они только на вид, но мне ли капризничать? Мои уже давно износились. А на новые можно было надеяться только к помолвке. Да и то не наверняка.
– Как тебя зовут? – сменила я болезненную тему, сунув ноги в туфли.
Они оказались немного великоваты, но на удивление легкие и удобные. И куда лучше тех, что были на мне. Какая-то часть меня даже порадовалась, что их выбросили, даже не спросив.
– Мать называла Оливером. Но здесь меня зовут Желудь. Так что если понадоблюсь, спрашивайте про Желудя. Ну или про Бурана. Его тоже все здесь знают.
Мальчишка оглянулся и улыбнулся, широко, открыто, как умеют только дети. И я невольно улыбнулась в ответ. Позабыв на какое-то мгновение, что я пленница, что надо мной едва не надругались вчера, что меня предала служанка, которой я доверяла и считала если не близкой, то доверенной… что все в моей жизни пошло наперекосяк. Дети – это самое прекрасное, что случается в нашей жизни. Они умеют делать нас счастливыми даже тогда, когда кажется, что жизнь окончена.
– Меня Шарли зовут, - поднявшись с места и приблизившись к столу, представилась я коротким именем. – Когда никто не слышит, можешь не называть меня «леди». Ты давно здесь живешь?
– Уже две зимы. Прошлая была жестокая. Еды не хватало. Вырезали всех овец. Многие говорили, что это плохо, ведь на следующий год не останется ничего на развод. А Стивен велел ничего не жалеть. Главное, накормить женщин и детей.
Какой заботливый вожак разбойников. Но, судя по тому, что хозяйственный двор не пустовал, скот пригнали снова. Хотелось бы знать – откуда. О чем я и спросила.
– Так новенькие с собой приводят. Что-то удается отбить у воров из замка лордовского, - как само собой разумеющееся пояснил Желудь.
Вот как! Ну, в общем-то, как-то так я и думала. Разбойники добывают еду грабежами. Правда, в чем-то я их понимала. Если дело обстояло именно так, то не удивительно, что крестьяне добывали еду, как получалось.
– Я никогда не была в этой стороне королевства. Даже не подозревала, что где-то есть такие леса, - поделилась, намазывая свежий хлеб вареньем и протягивая Желудю. – Составишь мне компанию?