Шарлотта
Шрифт:
Кое-как собравшись, я обернулась к говорящему и попятился. Попыталась заглянуть под глубокий капюшон незнакомца, но безуспешно. Все что я видела – упрямую линию выбритого подбородка и четко очерченные губы. На удивление нежные губы.
Кровь прилила к щекам, вместе с нахлынувшим воспоминанием.
– Тоже думала обо мне? – нахально улыбнулся разбойник. – Мои мысли ты не покидала ни на мгновение, Леди Ньер, невеста лорда Иона. И как же мне повезло тебя встретить сегодня здесь.
Он резко вскинул руку и мне в лицо полетела мелкая пыльца. Веки потяжелели, в голове затянуло туманом. Похоже, я впервые в жизнь лишилась чувств.
Вот
Глава 5
– Проснулась, птичка? – знакомый хриплый голос и насмешливый тон буквально вырвали меня из паутины сновидений.
– Я уж думал еще сутки спать будешь!
Странные сновидения, которых обычно не помнишь, но на душе после них остается ноющая тревога. Или тревога была не из-за снов?
Демонов сын! Как он вообще понял, что я уже пришла в чувство? Ведь не открывала глаз, дышать старалась все так же ровно и спокойно, словно сплю. Хотелось немного форы, чтобы обвыкнуться и понять, как действовать дальше, но увы, придется выкручиваться.
Моя магия привычно дремала. Слабые попытки почувствовать силу не увенчались успехом. Только разозлилась. Дурацкие способности. Зачем боги дали мне их вообще, если воспользоваться силой и знаниями можешь только, когда они сами того захотят. В остальное время я просто обычная девушка, не способная даже себя защитить.
Вот бы быть, как моя сестра. В тайне я всегда ей немного завидовала – абсолютно белой завистью. Ей удавалось контролировать не только себя и свои способности, она легко управлялась со всем, на что решала обратить внимание. Как я ни старалась, но даже с Ньеркелом управляться так же, как она, не получалось. От этого я еще острее чувствовала свою никчемность. Наверное, именно потому и решилась на эту помолвку и авантюру с прибытием ко двору.
Ребекка совсем другая. Уже ходили легенды по всему Северу о том, как она защищала Северный предел от островитян. Анна восторгалась достижениями сестры. Ее боялись, уважали. Она бы точно не попалась так глупо, как я. А если бы и попалась, то разнесла бы все в щепки, и рта раскрыть никто не успел бы.
Да и Анна не позволила бы взять себя в плен…
Все же я самая никчемная из сестер Ньер.
– Вы хоть… понимаете, что… натворили? – спросила я, резко поднявшись и тут же рухнув обратно на кровать от нахлынувшего головокружения.
Горло вмиг обожгло болью, а голос охрип. Я даже поморщилась, не ожидая такого. Словно босиком на морозе простояла. А ведь сестры Ньер всегда отличались отменным здоровьем.
Перед глазами все плыло. И я не сразу смогла сфокусировать взгляд.
Понадобилось несколько мгновений, чтобы обрести способность нормально видеть.
Над головой был полупрозрачный балдахин, расшитый позолоченной нитью, лежала я на перине, под головой были мягкие подушки, а в открытое окно ветер приносил пение птиц и запахи цветов, смешиваясь с ароматами еды в комнате.
Где бы я не находилась сейчас, это место однозначно не вязалось в моем понимании с лагерем лесных разбойников. Правда, я очень отдаленно представляла себе, как выглядит лагерь любых разбойников, но он точно не имел ничего общего с тем, что окружало меня сейчас. Комната была вполне приличными покоями. Стыдно признаться, даже куда лучшими, чем мои комнаты в Ньеркеле.
Хотелось спросить, что
– А вот разговаривать тебе пока не стоит, - посоветовал мой незнакомец, и только теперь я нашла его взглядом и даже снова попыталась подняться, чтобы лучше его рассмотреть. – Подниматься тоже. Полежи еще, леди Ньер, а то обзаведешься тошнотой до конца дня. Золотая пыльца альвов – очень коварна.
Золотая пыльца? Что за сказки он мне здесь удумал рассказывать. Я даже повернула голову в его сторону, чтобы убедиться, что он не смеется в это время надо мной.
Мой незнакомец наконец избавился от своего плаща, позволяя мне хорошенько себя рассмотреть. Иначе мне объяснить не получалось то, как вальяжно раскинулась его мощная, широкоплечая фигура в кресле. Он просто позволял на себя смотреть, замерев со стеклянным кубком в руке. Весьма редкая посуда для нашей части королевства. Вероятно, привезена с юга. Сам разбойник оказался куда моложе, чем я его представляла. Каштановые волосы коротко острижены в разрез нынешней моде. Хорошо запомнился мне только подбородок и эти губы, преследовавшие меня уже несколько недель. И сердце, несмотря на всю плачевность сложившейся ситуации пропустило удар, а взгляд задержался на его губах немного дольше, чем я хотела бы. И от него это не укрылось. Эти самые проклятые губы тут же тронула самодовольная улыбка, а в глазах, цвета лесного ореха, вспыхнуло что-то… игривость какая-то.
Слава богам, он не стал заводить снова тему поцелуем, а то не миновать мне очередных насмешек, когда щеки снова зальет краской.
– Выпей зелье на тумбе, сразу станет легче и горло болеть перестанет.
– Спасибо, - отрицательно мотнула я головой, поморщившись от боли, но пить неизвестно что, неизвестно где и неизвестно с кем не собиралась. – Зачем?..
Слова давались с трудом, а мысли путались. Все казалось каким-то нереальным, словно продолжением сна. Может, я вообще уснула в карете, и вот сейчас проснусь по-настоящему. И не будет здесь никакого незнакомца. Но просыпаться не получалось.
– Зачем ты здесь? – решил уточнить мужчина. Спросить я хотела: «Зачем меня украли?», но и такая постановка вопроса сгодится, потому я утвердительно кивнула. – Влюбился в тебя с первого взгляда, - я скептически поморщилась, чем только рассмешила мужчину. – Ладно, шутки в сторону. Ты не попадешь к лорду Иону в ближайшее время. И в принципе, скорее всего, не попадешь.
Я вопросительно вздернула бровь, в этот раз у меня просто слов не нашлось, чтобы ответить на такую наглость.
– Лорд Ион не самый лучший лорд земель, - пояснил разбойник. – Люди на землях Рендерела голодают, болеют, а все что он делает – обирает их еще больше.
Ну как-то так я и подозревала. В Ньеркеле ситуация была схожей. Вот только сам замок давно обнищал так, что даже крысы ушли искать лучшей судьбы. Иногда получалось собрать что-то, чтобы отнести еды детям в близлежащих деревнях, но я перестала навещать их лично. Даже со стражниками было откровенно страшно под ненавидящими взглядами деревенских. В их глазах читалось: «Забрав еду, вы бросаете объедки!». Это сложно и страшно. Потому вскоре я ограничилась тем, что передавала то, что получалось выкроить, через слуг, и иногда закрывала глаза на донесения лесничих, что приходили с новостями о неразрешенной охоте в лесах Ньеркела.