Шарлотта
Шрифт:
Мальчик воровато оглянулся, но отрицательно качнул головой.
– У меня дел… Но я к вам еще приду. Стивен велел за вами присматривать. Может ему что-то передать?
Я застыла с куском хлеба в руке. Велел присматривать! Потому что волнуется, как бы не сбежала? Или волнуется, как бы ко мне кто-нибудь не наведался? Любопытно, он сменил стража у моих дверей? Или в отместку за то, что я его огрела горшком, будет и дальше впускать в покои любого, кто точит зуб на моего фиктивного жениха? В памяти живо всплыли события прошедшего дня. И точно так же как Оливер, отрицательно качнула головой.
– Лучше передай Тингельде, что я
– С Тингельдой? – с некоторым неверием и даже ужасом, переспросил Желудь. – Так она же… Не нужно вам с ней связываться, Шарли. Опасная она, - шепотом предупредил меня мальчик.
– Я знаю, Оливер, - умышленно назвав его по имени, улыбнулась я. – И я очень благодарна тебе за заботу. Но, все же рискну. Иногда оно того стоит.
Мальчишка посмотрел на меня еще раз, словно ожидая, что я передумаю. Но не дождавшись изменений, просто пожал плечами и так быстро покинул комнату, словно растворился в воздухе.
А я, чуть подумав, вгрызлась в хлеб с вареньем и запила его чаем. «Подошва» даже визуально не вызывала никакого гастрономического интереса. И все же, что бы не случилось дальше, мне необходимы будут силы.
Глава 12
Как любит повторять наша незаменимая Эннет: «Лучшие решения принимаются после крепкого сна и крепкого чая!» Ну по крайней мере, одно из условий я выполнила. Чай в этом поместье готовят просто отменный. Он помог мне взбодриться, собраться с силами и мыслями, даже немного преисполниться оптимизма. В общем-то, мой незнакомец обещал мне защиту и обращение, соответствующее моему положению и статусу. И пусть особых причин верить ему у меня не было, но… если подумать хорошенько, он мог бы давно сделать со мной все, что заблагорассудится. Еще в тот вечер, когда я прибежала в дальнюю альтанку на свидание с Кеннетом. Но он поступил вполне благородно, как для разбойника, конечно. Да и вчера не позволил своему человеку совершить непоправимое. Пусть полностью доверять ему и не получится, но в целом могу попробовать положиться на его обещания.
К тому же накануне вечером он казался расстроенным. Словно ему действительно было жаль, что тот ужасный мужчина пробрался ко мне в комнату и пытался… вспоминать даже не хочется. Какое-то неоправданное предчувствие требовало довериться незнакомцу из моих снов, а прагматик во мне твердил, что я совершенно повредилась рассудком.
Что ж. В любом случае от меня в этой ситуации зависело не так уже и много. И изменить что-либо могла мне помочь только чародейка Тингельда. Если, конечно, и она не играла со мной в непонятные мне пока игры.
Мои размышления прервал вежливый стук в дверь. Я от неожиданности едва не подавилась бутербродом с вареньем.
– Войдите, – промокнув губы салфеткой, разрешила я и сделала еще глоток чая.
О! А чародейку по имени Тингельда долго ждать не пришлось. Женщина совершенно спокойно вошла в комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Признаться, я уже успела привыкнуть, что в мое узилище входят без стука и разрешения. Потому вежливость меня удивила куда больше, нежели без стеснения хозяйничающий в комнате Желудь.
Губы Тингельды беззвучно зашевелились, и по комнате, подобно весеннему свежему ветру, пронеслась магия, блеснув, словно блики на поверхности воды, по стенам и двери.
– Не люблю чужих ушей. – чуть склонив голову, неожиданно призналась
Леди Ньер. Как иногда стремительно меняет жизнь свое русло. Но! Мы можем быть узниками вонючих казематов или гостями в королевском дворце. Можем одеться в шелка или дырявую дерюгу. А вот воспитание и достоинство у нас не отнять. Если есть, конечно, то или другое.
– Куда лучше, чем ожидала, – отставив чашку с недопитым чаем, ответила я. – Учитывая, что мне пришлось пережить. Но я пригласила вас не для того, чтобы оговаривать мои удобства, – переведя дыхание, я вздернула подбородок и посмотрела прямо в лицо посетительнице. – Для начала я хотела бы знать, что случилось с моими людьми?
Хотелось добавить, что судьба Мэдлин меня не интересует совершенно, и так все видела и поняла, но решила не опускаться до проявления неподобающих эмоций. Можно сказать, даже наказала по весу ее вины, но говорить этого, понятное дело, не стала. Пусть сама додумывает то, что я не договорила.
Тингельда не разочаровала, сдержанно и понимающе улыбнувшись, она присела на соседний стул. Я, в свою очередь, гостеприимно наполнила ее чашку чаем. Но это не означало, что от напряжения между нами воздух в комнате едва ли не искрил. Под пронизывающим взглядом чародейки мне кусок в горло не лез, чай тоже перестал быть таким вкусным, как поначалу. Да что там, я уже опасалась, как бы голос не дал петуха.
– Ваши люди пока размещены в подвале. Они обеспечены всем необходимым, включая чистую одежду и бинты для перевязки раненого, – рассказывала Тингельда спокойно, не вдаваясь в подробности. – Воины Иона сбежали, миледи. Храбростью, как вы успели заметить, они не отличаются, – губы ведьмы тронула брезгливая гримаса. – Это все, что вы хотели выяснить?
– Пожалуй. Мне бесконечно радостно знать, что мои люди живы и над ними не издеваются, как это бывает, – то, что чародейка сказала о воинах моего жениха, обязавщихся меня защищать, умышленно оставила без внимания. Пусть их лорд с ними и разбирается, раз нанимал и платил им звонкой монетой. Вместо этого я решила все же выяснить, есть ли возможность подкупить эту ведьму. Мало ли, все предают, как я успела убедиться. – Я бы хотела попросить вас… связаться с моими родственниками. Они волнуются, ничего не зная о моей судьбе. И не только мой отец и сестры. Его величетво, полагаю, тоже неспокоен. А значит, люди короля могут искать меня. Проще было бы обезопасить себя и… отпустить пленницу за вознаграждение. Мои родные заплатят за меня неплохой выкуп… полагаю.
Я набрала воздуха в грудь, понимая, что все сказанное выпалила на одном дыхании и пока не придумала, что говорить дальше. Но и не потребовалось. Ответом на мою тираду стал искренний громкий смех. Ведьма смеялась надо мной.
Хорошо. Значит, подкупить ее не получится. И этот факт вызывал у меня смесь досады и восхищения. Восхищения верностью и досады оттого, что мне с людьми, увы, так не повезло.
– Здесь нас точно никто не отыщет, пока я жива. Да и не уверена, что будут искать. Разве что уязвленное самолюбие твоего жениха взыграет. Ну или страх, учитывая, что о случившемся придется отчитываться перед королем. Что до выкупа… Из всех родных за тебя сможет заплатить только Ребекка. Она единственная, кто печется о ваших с сестрой судьбах. Порой даже больше, чем о своей собственной, – фыркнула Тингельда.