Шаровая молния 3
Шрифт:
К тому времени, когда у 2-й полевой армии и 2-й Танковой армии Шмидта пропал «боевой задор», между этими объединениями оставалось не более двадцати пяти километров. И Красная Армия не только стойко удерживала внешний и внутренний обводы кольца окружения, но и продолжала давить на окружённую группировку буквально со всех сторон.
Настроение людей из-за новостей о начале ликвидации огромных немецких группировок, попавших в «котлы», приподнятое. Пусть первомайский призыв Сталина превратить 1942 год в год окончательного разгрома гитлеровской Германии однозначно уже не будет претворён в жизнь, чувствуется, как тревога в душах
Подъём, мощнейший душевный подъём, подкрепляемый мгновенно ставшим безумно популярным стихотвореньем Константина Симонова «Убей его!», родившимся в самые тяжёлые дни сражения на Дону. Стихотвореньем, звучащим как по радио, так и на митингах в качестве напутствия красноармейцам, отправляемым на фронт. Причём, по отзывам солдат и офицеров, производящим куда большее впечатление, чем все длинные «накачки» политработников. Помните?
Если ты не хочешь отдать
Немцу с черным его ружьём
Дом, где жил ты, жену и мать,
Всё, что родиной мы зовём,—
Знай: никто её не спасёт,
Если ты её не спасёшь.
Знай: никто его не убьёт,
Если ты его не убьёшь.
И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.
Если немца убил твой брат,
Если немца убил сосед,—
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Если немца убил твой брат,—
Это он, а не ты солдат.
Так убей же немца, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоём дому чтобы стон,
А в его по мёртвым стоял.
Так хотел он, его вина.
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!
Перелом в сознании непременно приведёт и к окончательному военному перелому. Да, это тоже чувствуется. По тому, насколько уверенно стали действовать советские военачальники. Ведь столь масштабная операция силами сразу четырёх фронтов, как начатая в середине октября и длящаяся уже на три недели, была немыслима ни год назад, ни даже ещё полгода назад. Пусть окружённые немцы ещё ожесточённо сопротивляются, но, судя по сообщениям американского и британского радио, в донесениях из штабов Паулюса и Вейхса с каждым днём всё больше паники. Тем более, никаких «воздушных мостов» с окружёнными войсками немцы не смогли организовать: «битва за небо» выиграна «сталинскими соколами» и в районе Воронежа, и в излучине Дона. Уже выиграна!
Уже летают, уже сбивают немецких стервятников самолёты Лавочкина «седьмой» модификации, получившие не только двуствольную 23-мм авиапушку, но и улучшенные обводы, позволяющие повысить их максимальную скорость. Уже производится и бьёт врага Як-9П с пушками того же калибра в консолях крыльев, не просто сравнявшийся по боевым показателям с «мессершмитом», а даже превзошедший его новейшие модификации. И тот, и другой истребители
48
Конец ноября и первые числа декабря пришлось полностью посвятить стрелковому оружию. Подходили сроки конкурса, объявленного Главным артуправлением на создание автоматической винтовки и автомата под промежуточный патрон. Вот только на ознакомление с образцами, которые сейчас окончательно «вылизывают» конструкторы, приходилось выкраивать время едва ли не поминутно. Мало того, что загрузка руководителя Группы уполномоченных ГКО огромная, так ещё и Сергей Александрович Лебедев, которого удалось «выдрать» на проект построения компьютера только с использованием авторитета Сталина, насел с требованием прочитать его команде цикл лекций «по материалам иностранных закрытых источников». Именно такая легенда у послезнаний Демьянова в области вычислительной техники, её архитектуры и периферийных устройств.
Лекции — это прекрасно для получения знаний будущими создателями компьютеров. Вот только то, что известно Демьянову по курсу вычислительной техники ВУЗа и последующему самообучению, надо ещё адаптировать для нынешнего развития электроники. И хорошенько подумать над тем, как подготовить к написанию программ для будущей вычислительной машины слушателей, в числе которых и та самая молодёжь из Куйбышева. А значит — ещё и потратить уйму времени на написание этих самых лекций. Это называется — «на свою голову» убедил Сталина в том, что электронные счётные машины позарез нужны и ядерщикам, и ракетчикам. Да и артиллеристам с авиаконструкторами тоже.
Самое смешное, что свою лепту в убеждение Иосифа Виссарионовича в том, что будущее за компьютерами, внёс и враг, украинский «патриот» Ушаков, на допросах ярко живописавший, как, в отличие от «отсталой Рашки», далеко продвинулись в компьютеризации всего и вся «Сполученны Штаты Америки». Кстати, так и не сумевший ответить на вопрос, каким боком к этим американским достижениям Украина. И вот теперь председатель ГКО при каждом возможном случает требует отчёта, как продвигаются дела по созданию счётной машины.
Как продвигаются? Если говорить о теории, то семимильными шагами. Если же о практической реализации, то медленно. Очень медленно. Нет кадров, которые быстренько состряпали бы монстра на нескольких тысячах активных электронных компонентов. Будь то транзисторы или радиолампы. Кадров нет, готовятся, но ЭВМ нужны «ещё вчера».
Но вернёмся к оружию, для конструирования которого кадры есть. Есть не просто конструкторы, а самые настоящие «зубры», вроде Токарева, Дегтярёва, Симонова, Коровина, Шпагина, Владимирова. Есть «молодая поросль» — Судаев, Калашников, Булкин, Коробов.