Шаровая молния
Шрифт:
– Не боюсь, – самоуверенно заявил Петр. – Что касается моих мужских достоинств, то ни одна женщина не оставалась неудовлетворенной.
– Это пока мы молоды. А после сорока, по наблюдению медиков, мужская потенция резко идет вниз, особенно у тех, кто злоупотребляет.
– Что ты киваешь на мой живот? Намекаешь на тот анекдот: живот растет, а кончик сохнет? Это не про меня. У меня он всегда в боевой готовности. Я чувствую себя юношей. И без укрепляющих мужскую силу препаратов, которых ныне в избытке.
– Дело твое. Но Людмилу в жены я бы тебе не советовал: врач, красавица, избалованная
– Ты же женился на ее сестре. А они – как близняшки.
– Лана старше на пять лет, и прожила более трудную жизнь. Серьезная, ответственная женщина, руководившая большим производственным концерном.
– А теперь?
– Теперь предпочла семейный очаг, хочет заняться воспитанием детей.
– Сколько у вас?
– В плане четверо. Когда можно перебраться в свою обитель? – не без тревоги спросил Геннадий, предполагая, что Петр и приехал по этому поводу.
– Да хоть сейчас. Лучше завтра. Я помогу тебе. Мебель будешь покупать?
– Пока самое необходимое. Лана лучше разбирается в хозяйственных вещах.
КТО ВИНОВАТ?
На другой день Геннадий переехал в коттедж. Купил диван, стол, два кресла, постельные принадлежности и сообщил об этом Лане. Она порадовалась за него, сказала, что у нее тоже дело продвигается успешно, даже разговор с Дмитрюковым состоялся примирительный, и он с пониманием отнесся к ее решению сменить заботы о корпорации на семейные.
И все-таки в ее интонации он уловил еле заметную неудовлетворенность то ли разговором с бывшим любовником и покровителем, то ли общим положением дел. Тревога снова заползла в грудь и не давала ему покоя. Вспомнился сон с шаровой молнией. Что-то последнее сновидение с огненным шаром предвещает? Ничего хорошего он не ожидал. Дмитрюков – хитрый и коварный человек. Корпорация Ланы, по существу, работала на него, приносила ему крупный доход.
Как-то Лана уже здесь, в Геленджике, рассказала Геннадию: Дмитрюков заказал из Якутска драгоценные камни и велел хранить их до поры до времени в Ижевске. Вскоре туда прилетел представитель из Израиля, некто господин Милявский. Дмитрюков распорядился передать ювелиру камни. Через три месяца ювелирных дел мастер прилетел с золотыми изделиями. Дмитрюков встретился с ним в Ижевске, бурно отметили сделку, и генерал улетел в столицу. Позвонил на другой день, желая поговорить с Милявским. Но его нигде не могли найти. Самолет, на котором он прибыл, еще накануне улетел в Израиль. С Дмитрюковым ювелир не полетел, решив лично в близлежайших регионах реализовать драгоценности. И пропал. С тех пор о нем ни слуху ни духу. Лана призналась: поначалу серьезно дрейфила, Дмитрюков успокоил: «Из Израиля о Милявском запросов не поступало. Значит, он и там был нелегалом».
Это одна из зацепок, на которой Лана могла споткнуться. А их у нее столько! В первую очередь, дружки киллеров, примкнувшие позже к шайке Тюлика. И Дмитрюкову Геннадий не доверял: слишком много Лана знала о нем и слишком хорошим была помощником, любовницей. Ревность – штука непредсказуемая, а власть у него, как говорила Лана, козырная.
Думы, думы… Крепко он любил Лану, потому так переживал за нее.
Он так задумался, что
– Здравствуйте, Геннадий Васильевич, – поздоровался бомж, удивив его и разогнав тревожные мысли. Где же он видел этого человека? – Не узнали? А вроде и не так давно расстались.
И Геннадий узнал – Макаров!
– А ты что делаешь здесь? – невольно сорвался вопрос.
– Отдыхаю, – кисло усмехнулся бывший бортовой инженер. – И работу ищу.
– А как же Бобруйск, новая жена, сад?
– Не получилось, – глубоко вздохнул Макаров. – Очень большую ошибку я совершил. Но… прежнего не воротишь. А вы как?
– У меня все нормально, вот спешу на свидание, – дольше оставаться с этим человеком ему не хотелось. – До свидания. – И Геннадий поспешил удалиться…
Каждый день утром и вечером они перезванивались с Ланой, докладывали друг другу о своих успехах и неудачах. К счастью, особых неудач пока не было.
На пятый день ровно в девять, как и раньше, Геннадий набрал номер мобильника Ланы. Сигнал пискнул и умолк. Разрядился, что ли? Геннадий снова набрал номер. Тишина. Он через каждый час набирал знакомый номер. Мобильник не отвечал. И Лана не звонила. Значит, что-то случилось. В грудь снова ворвалась тревога, сдавила сердце. Лана ему дала номер помощницы Зары, но предупредила: звонить ей только в экстренных случаях. Были у него и другие телефоны – Юрия Лаптева, Бориса Савочки. Он понимал – надо звонить им. И боялся. Боялся услышать страшную весть.
Помаявшись, все-таки позвонил Заре. Она, услышав его голос, поперхнулась и зашмыгала носом. С трудом, сквозь всхлипывания, проговорила:
– Ой, Геннадий Васильевич, беда-то у нас какая! Нету больше нашей любимой Ланочки.
– Как?.. – Он захлебнулся от рыданий. – Что случилось?
– Убили ее.
Он выключил мобильник и, вытирая ладонью на ходу слезы, стал собираться в дорогу.
В Ижевск Геннадий добрался во второй половине дня. Его встретил Юрий Лаптев.
– Где, – слово «тело» застряло у него в горле, и он еле прошептал: – Лана?
Юрий понял друга и не сразу ответил:
– В морге.
– Едем туда… Что-нибудь удалось установить? – спросил Геннадий уже в пути.
– Кое-что. Взорвали утром, когда Лана с водителем выехали из гаража. Накануне она оформила продажу заводов мотоциклов и стрелкового оружия, перевела деньги на счета какого-то Долгорукова. О переводе денег бандиты, видимо, не знали, надеялись поживиться крупным кушем.
– Но как им удалось взорвать машину? Особняк охраняют, и бандитов обязательно должен был кто-то увидеть.
– Взрывчатку, по всей вероятности, заложили в гараже, так мне сказал следователь. А вот как удалось проникнуть туда, и следователь в недоумении. Охрана. Такие двери, такие замки. И никакого взлома. Ко всему, особняк Ланы был под наблюдением видеокамер. Фотопленка не очень отчетливо зафиксировала две мужские фигуры в комбинезонах и масках. Они орудовали ключом в двери. Открыли, но буквально через пять минут вышли, закрыли дверь на ключ и скрылись. Охранники, как признались, уходили в это время попить кофе. Может, что и покрепче.