Шашлык из козла отпущения
Шрифт:
– А ты почему ходишь где не положено? Ежели здесь ведутся работы, значит, опасная зона, нечего тут ходить!
– А если опасная зона, так нужно ограждение ставить! – возмущенно воскликнула Надежда. – Нет, ну это надо же! Что за город такой – на каждом шагу на хамство нарываешься! А еще говорят, что в провинции люди лучше, воспитаннее!
Она опасливо обошла козлы по широкой дуге и скрылась в дверях пансионата.
Галка вернулась с осмотра недовольная. Вернее, недоволен был ее доктор, Иван Петрович.
– Сказал, что у меня ослабленный организм, – заявила Галка едва ли не с гордостью, – очень, говорит, вы устали, очень переутомлены, оттого и осложнения. А я и думаю – ведь верно, всю жизнь на мне все ездили! Все, кому не лень…
– Долго тебе еще? – поинтересовалась Надежда.
– Если не буду в точности выполнять его предписания, то долго! – вздохнула Галка.
– Так ты вроде и так только и делаешь, что с собой возишься. – Надежда не смогла скрыть недовольства.
– А Иван Петрович сказал, что этого мало! – капризно заявила Галка. – Иван Петрович сказал, раз я не могу принимать заживляющие препараты, то нужно больше гулять на свежем воздухе и витамины получать естественным путем.
– Это как? – не врубилась Надежда.
– Питаться лучше, – снисходительно объяснила Галка.
– Господи, да кормят в этом пансионате на убой! – воскликнула Надежда. – Вот скоро обед…
– Что там обед – суп с фрикадельками да сосиски с гречневой кашей! – Галка замахала руками. – Мне фрукты нужны! Соки натуральные, пюре фруктовые…
– Ты хочешь сказать…
– Ну да. Надя, сходи на рынок, а? – Галка все же не совсем оскотинилась, и в голосе ее зазвучали просительные нотки. – Тут совсем недалеко, у Ани спросишь, как дойти. Купи яблок, груш, персиков и бананов. Нет, бананов, пожалуй, не надо, от них толстеют. Еще апельсинов, соковыжималку ручную для цитрусовых и терочку, я же не могу жевать.
«А полы тебе помыть не надо?» – злобно подумала Надежда, из последних сил удерживая лицо.
Вся эта история с Галкой начинала ей здорово надоедать. Мелькнула мысль позвонить Игорю, сказать, что с Галкой все плохо. Пускай он приезжает и сам с ней возится, разбирается с ее капризами. Но по здравому размышлению Надежда эту мысль пока отложила – не хотелось терять друзей, а Галка ведь и вправду после такого Надеждиного поступка рассорится с ней навсегда.
– Ладно, схожу, – сказала она, неохотно поднимаясь, – как раз до обеда успею.
Аня подробно объяснила ей, как дойти до рынка, Надежда прихватила объемистую сумку в цветочек и пошла.
Она осторожно открыла дверь пансионата и высунула голову для обозрения окрестностей на предмет падающих ведер с краской и хамских маляров. На этот раз все обошлось – козлы были сдвинуты к стене, ведро стояло рядом, аккуратно прикрытое картонкой, очевидно, маляр ушел на обед.
Погода была по-прежнему отличная, Надежда пожалела даже, что надела куртку. Солнце светило как летом, деревья золотились в его свете и сами почти сияли оставшейся листвой. Вместо Державина вспомнился Пушкин про осень: «Унылая пора, очень очарованье…»
Рынок был небольшой, но шумный. Смуглые дети гор и степей торговали там румяными крепкими яблоками, золотистыми наливными грушами, полосатыми арбузами и неправдоподобно длинными дынями. У Надежды разбежались глаза, а нос тут же одурел от запаха. Фрукты, зелень, пряности, гортанные выкрики… Если закрыть глаза, то можно подумать, что ты на восточном базаре.
Рынок был открытый, но сбоку примыкали к нему несколько небольших магазинчиков. Надежда Николаевна увидела хозяйственный и решила, пока налегке, зайти, чтобы купить терку, нож и еще кое-что необходимое.
Внутри магазинчик оказался довольно большим, у кассы сидела румяная девица с таким высоким бюстом, что Надежде невольно вспомнился монолог актрисы Дорониной из старого фильма: «У меня был медальон. Так вот он не висел на моей груди. Он лежал горизонтально…»
– Что хотели? – Девушка подняла глаза и улыбнулась, при этом на румяных щеках появились симпатичные ямочки.
Надежда стала перечислять, сбилась, отвлеклась на симпатичные льняные полотенчики, там были вышиты рыжие коты.
– Вы походите, посмотрите, – предложила продавщица, – может, еще что пригодится.
И Надежда пошла по рядам. Нашлись и нужный нож, и терка, и еще очень славная пластмассовая мисочка для кота Бейсика, и миленькая занавесочка – на дачу, старую давно пора выбросить.
Только она собралась выйти к кассе, как в магазине раздался знакомый наглый голос. Надежда осторожно выглянула из-за стеллажа с посудой – так и есть, рядом с кассой прочно обосновался вчерашний Валера, тот, что болтал с аптекаршей и нахамил Надежде ни за что ни про что.
– Слышь, Верка, – лениво цедил он слова, – если ты насчет Лариски, то зря… У меня с ней ничего серьезного.
– Ага, – посмеивалась продавщица, – она сама говорила, что вы к новому году женитесь…
– Жениться? – неподдельно удивился Валера. – На ней? Да она же крокодил, страшнее атомной войны! И ноги кривые! И зубы торчат, как у вампира!
– Ты про всех так говоришь, – стояла на своем продавщица, – про меня тоже гадости разные. Ты уж, Валерочка, определись, кто тебе больше подходит. Лариска – девка скандальная, я не хочу, чтобы она мне на дискотеке волосы выдирала.
– Да вот те крест святой – я к ней больше и не подойду! – жарко поклялся Валерка.
– Ой, что-то не верится! – зло засмеялась Вера.
– А ты поверь. Я к ней чего ходил, к Ларке-то? – заговорил Валерка. – Потому что она в аптеке работает. И нужным людям могла помочь с таблетками. А теперь ее из аптеки хозяйка вытурила, так на кой черт она мне нужна?
– Вот оно как… – вздохнула Вера, – а ко мне чего ходишь? С моего товару тебе никакой пользы.
– Это точно, – хохотнул Валерка, – стало быть, я к тебе с личным интересом.
– Ой, да ладно! – отмахнулась Вера. – От твоего интереса мне ни жарко ни холодно.