Шашлык из волнистого попугайчика
Шрифт:
– Знаете, а вот найти ваш адрес оказалось совсем даже несложным делом, много проще, чем выйти на Марко Тозини, – подмигнула ему Надежда. – Ну что вы стоите? Открывайте дверь.
– Можно? Спасибо! – обрадовался Григорий Степанович и достал ключ.
Пропуская свою незваную гостью в прихожую, он поинтересовался:
– Чему все-таки я обязан?..
– Вы произвели на меня неизгладимое впечатление на работе. Злой, какой-то неухоженный, голодный… – Надя осмотрелась и, сориентировавшись, без приглашения отправилась на кухню.
– Так вы жалеть меня пришли? – удивился Григорий
– Накормить! Мне еще бабушка говорила, что даже волк, если его накормишь, не нападет, – деловито ответила Надя.
– Я не собираюсь на вас нападать, – ответил следователь, – я был бы рад, если бы вы оставили меня в покое.
Надежда, не обращая внимания на его реплику, начала вытаскивать из пакета все содержимое на стол.
– Так… здесь у нас помидоры, огурцы, перец и зелень, все мытое. Григорий, быстро настругай в какую-нибудь миску салатик, лучок крымский не забудь… Я люблю лучок, а ты? Так, тут у нас кастрюлька с борщечком и пампушки собственного приготовления, еще теплые… Поставь кастрюлю на плиту, подогрей себе. Я это есть не буду, бульон на мясе, а его я не ем. Так… что у нас тут еще? Ага! Картофельно-овощная запеканка с сыром и майонезом и моя фирменная шарлотка, куда я всегда немного добавляю к яблокам и груши. Кажется, все…
Григорий Степанович хотел сказать Надежде что-то обидное, но у него перехватило дыхание от обилия яств. Он и забыл, когда в последний раз ел такую вкусную домашнюю еду.
Через десять минут Григорий Степанович уже уплетал борщ за обе щеки, а Надежда хлопотала около него, как заботливая супруга.
– Хорошо поели? – спросила она у отвалившегося от стола следователя.
– Очень вкусно! Спасибо большое, – ответил он.
– Теперь вы добрый? – решила уточнить Надежда, присаживаясь напротив.
– Так я и знал, что просто так ничего в жизни хорошего не бывает, – вздохнул Григорий Степанович.
– А как же! За все надо платить! – согласилась Надежда, хрустя огурцом.
– И что же вы потребуете за мое чревоугодие, Ситцева?
– Просто Надежда, – скромно представилась она, – а вы недогадливый, товарищ следователь.
– Не может быть! – воскликнул он.
– Еще как может, – вздохнула Надежда.
Григорий Степанович молча встал и вышел из кухни. Надя почему-то решила, что он пошел за оружием, чтобы пристрелить ее, и как говорится, дело с концом. Вместо этого следователь вернулся с телефонной трубкой и маленькой бумажкой в руках.
– Вот, смотри, Ситцева! Это визитка вашего Марко Тозини. Это все, что он оставил мне для связи с собой. Вот при тебе набираю номер… Занят… Набираю второй… – комментировал свои действия следователь, щелкая кнопками. – Здравствуйте, могу я поговорить с Марко Тозини? Что? Кто его спрашивает? Следователь из прокуратуры. Сеньор Тозини лично оставил мне визитку и сказал, что я могу звонить в любое время дня и ночи. Что вы говорите? Ах, сеньор Марко передал все дела своим адвокатам и я могу переговорить с ними? А если он мне нужен лично? Это невозможно? Вы соединяете меня с его адвокатами? Не стоит утруждаться!
Григорий Степанович выключил телефон.
– Все слышали сами? Надеюсь, вы не думаете, что я специально разыграл спектакль? Значит, твой ужин пошел насмарку.
– Нет, я не жалею, что пришла. По крайней мере, я все сделала для Милы что могла. Совесть моя чиста, да и вас накормила, – вздохнула расстроенная Надежда.
Глава 11
– Горе-то какое! – рыдала Алевтина Юрьевна на плече у Надежды, которая уже думала, что еще немного, и она сойдет с ума.
– Алевтина Юрьевна, ради бога, успокойтесь, что у вас случилось? Что еще такого могло произойти? Зачем вы меня вызвали? Что-то с Камиллой? Где она? Она вышла на работу? – засыпала вопросами мать Милы Надежда, приехавшая по первому же звонку рыдающей Алевтины.
– Столько вопросов, и ни на один я не могу дать вразумительного ответа! Я не знаю, где Мила! Она пропала! – в отчаянии выкрикнула мать Милы.
– Как пропала? Я видела ее несколько дней назад живую и невредимую, – растерянно сказала Надежда, добавив: – Правда, в плохом настроении…
– Вот это ее настроение и вылилось в беду, – шумно вдохнула воздух Алевтина.
– О чем вы говорите?
– Мила, оказывается, подала свои данные в международное бюро знакомств.
– Это я знаю…
– Что вам не сидится на месте? Все ищете приключений, – сокрушенно махнула рукой Алевтина, – так вот, позвонил ей какой-то тип, иностранец, вроде итальянец.
– И что? – напряглась Надежда.
– Собралась и поехала к нему!
– Как это?
– Вот так! Сразу! Паспорт у нее заграничный был, а визу в итальянском посольстве сразу дали, – ответила Алевтина.
– Кто он? Как она могла?! Не сказав мне?!
– Да Мила словно помешалась! Она влетела в квартиру, металась как сумасшедшая, что-то кричала нечленораздельное. Побросала вещи в сумку и умчалась. Ой, что мне теперь делать? – заламывала в отчаянии руки Алевтина.
– Успокойтесь, прошу вас, Алевтина Юрьевна. Мила очень умная женщина. Я уверена, что она одумается и вернется.
– Какое там – вернется! Я, когда окончательно поняла, что мне ее не переубедить, попросила хоть сообщить мне, что с ней все в порядке, когда она приедет и устроится.
– И что?
– Прошло двое суток, но от Милы ни ответа, ни привета, я в панике!
– Она оставила адрес, куда полетела?
– Оставила, но это ведь другая страна, – сказала Алевтина.
– Дайте мне этот адрес, – попросила Надежда, – я тоже в шоке. Не ожидала такого от подруги. Она же никогда никуда не ездила.
– Единственное, что она сказала, – что теперь свои проблемы будет решать сама. Наверное, не захотела тебя беспокоить, – проговорила Алевтина и принесла Наде листок с адресом. – Я даже обратилась в милицию, в нашу, участковую. Но они, узнав, что пропавшей доченьке тридцать два года и уехала она к жениху-иностранцу, смеялись надо мной и давали советы, чтобы я не мешала молодым. Ты же знаешь ее, Надя, ты знаешь, что она не допустила бы того, чтобы я нервничала. Она же у нас чересчур ответственная и если пообещала позвонить, то обязательно бы позвонила. Значит, у Милы не все хорошо. – Глаза Алевтины расширились от ужаса.