Шашлык из волнистого попугайчика

Луганцева Татьяна Игоревна

– Дорогая моя, знала бы ты, что ты для нас сделала! – подошла к ней Антония.

– Она спасла нам жизнь, – ответил Марко.

– Я спросил у Милы, что она делала на крыше и как сумела обезвредить бандита? – сказал Григорий Степанович.

– Я вышла на черную лестницу… – начала свой рассказ Мила, не вдаваясь в подробности, почему она там оказалась.

– …Я поняла, что смогу выбраться на крышу, которая во многих местах была стеклянная, я решила хоть как-то им помочь… Глупо, конечно… но тогда ничего умнее мне в голову не пришло,

а потом я видела, как на Марко и Антонию наставили оружие и грабили их вещи. Я слышала еще на лестнице, что бандиты, после того как Марко открыл бы им сейф, их бы убили. Поэтому, когда Марко начал открывать сейф, я разбила стекло и попыталась свалиться прямо на одного из бандитов… мне это удалось… вроде…

– Неужели вам не было страшно? Почему вы не спасали свою шкуру, а пошли на такую опасную авантюру? – спросил следователь, улыбаясь.

– Я не знаю… не могла я бросить людей в беде… вы бы разве ушли?

– Я мужчина, и это моя профессия защищать людей, я бы не смог уйти, но вы… Броситься вниз на двух вооруженных людей… – покачал головой Григорий Степанович. – Вас бы перестреляли всех, как куропаток, если бы Марко быстро не отреагировал.

– Если бы не она… – возразил Марко, с уважением глядя на Милу, – мне только и надо было, чтобы кто-то на секунду отвлек один ствол.

– Вот видишь, хорошо, что я отправила Милу на лестницу, – сказала Антония, – иначе они бы нас убили!

Марко неодобрительно посмотрел на мать:

– Я не вижу в твоем поступке, мама, ничего хорошего. Не смей больше спускать моих друзей по черной лестнице.

– Благодаря этому мы остались живы! – возразила Антония.

– Мы остались живы благодаря мужеству этой девушки, – ответил Марко.

– Это точно, – подтвердил следователь.

– Мы обязательно отблагодарим Камиллочку, – заверила его Антония.

– Ну, это уже ваше дело… – ответил следователь и посмотрел на часы. – Возможно, я еще успею поспать хоть пару часов? Какие ваши рекомендации? – обратился он к судмедэксперту.

– Я бы положил ее на несколько дней в больницу.

– Я не хочу! – категорично заявила Мила.

– Тогда только покой и больничный лист минимум дней на пять.

– Ну, мы пойдем. – Григорий Степанович подал руку Марко. – Возьмите себе телохранителей, при ваших-то деньгах, и отблагодарите девушку, все-таки если бы не она…

– Не беспокойтесь, я все сделаю как надо, – заверил его Марк.

Следователь покинул апартаменты Тозини вместе со своей следственной бригадой. Марко присел на кровать Милы, Антония стояла здесь же, сложив руки на груди.

– Мила, я твой вечный должник.

– Не смущайте меня, мне ничего от вас не нужно, так бы поступил любой нормальный человек.

– Ну не скажи, дорогая… – ответила Антония, – Ты спасла моего сына, меня… моих будущих внуков. Испортила стеклом свое лицо…

Мила потрогала лицо.

– Сильно?

– Не волнуйся, все будет хорошо, – погладил ее по руке Марко.

– Я хочу домой…

– Переночуй у нас, – предложила Антония.

– Нет… мама волнуется, мне надо домой, – упрямилась Мила, не в силах больше выносить взгляд Марко.

– Сын, можно тебя на минуту? Извини, Мила, – сказала Антония и вывела Марко из его спальни.

Мила осталась в одиночестве, она уткнулась носом в подушку, вдыхая ее запах.

«Его спальня… кто бы мог подумать, что я буду лежать в его кровати. Ради такого я могла бы прыгнуть с парашютом в тыл врага с зубочисткой вместо оружия и всех бы победила, это точно», – подумала она.

За дверью послышались какое-то движение, голоса. Дверь открылась, и в комнату вошел красивый высокий мужчина с черными кудрявыми волосами и ярко-синими глазами. Он был в брюках кремового цвета и светлой рубашке в полоску. Мила не знала, кто это, этого мужчину она видела первый раз.

– Здравствуйте, – сказал мужчина с акцентом, из чего Мила сделала вывод, что он иностранец.

Он приблизился к ее постели, Мила заметила чемоданчик у него в руках. За ним вошел Марко и сразу же представил Миле кудрявого мужчину.

– Это пластический хирург с двадцатилетним стажем, мой друг, член международной ассоциации пластических хирургов Эмилио Пиколи. Я пригласил его, чтобы он осмотрел тебя.

– Вы считаете, что мне нужна пластическая операция? – испугалась Мила.

– Нет, я считаю, что у тебя очень красивое лицо, но его изрядно подпортили, – ответил Марко.

Эмилио приблизился к Камилле.

– Прекрасная незнакомка, позвольте мне осмотреть ваше лицо, а то мой друг так беспокоится о вас.

– Позволяю, раз уж в эту ночь и вам не дали поспать, – ответила Мила, еще сама не зная, что у нее с лицом.

Эмилио присел рядом и открыл свой чемоданчик. Мила молча разглядывала мужчину, натянув одеяло почти до подбородка.

«Они чем-то похожи с Марко, такие тонкие, красивые черты лица, густые волосы… Наверное, это национальные черты итальянцев. Эх, определенно мне надо было родиться в Италии, мне нравятся эти их национальные черты. Странно… Издалека Эмилио казался мне молодым человеком, а вблизи я вижу морщины – отметины времени, ему явно сорок с хвостиком… но выглядит он великолепно. Еще бы… кто делает женщин красивыми, не имеет права сам быть с брюхом, лысым и страшным. Хотя, конечно, имеет такое право, но рассчитывать на большую клиентуру не придется», – думала Мила.

Доктор приступил к осмотру кожи Милы.

– Сколько вам лет, синьорита?

Камилла скосила глаза на Марко и хотела ответить, что ей двадцать пять, но Эмилио предостерег ее:

– Доктору только правду.

– Тридцать два, – зачем-то по-английски сказала Камилла, словно Марко не знал английский язык.

– Вы как-то ухаживаете за лицом? – спросил доктор.

– Да нет… Ну иногда кремом мажу…

– Каким?

– Разными… недорогими… косметикой редко пользуюсь, – сказала Мила.