Шатун. Варяжский сокол
Шрифт:
– Я прошу увеличить количество моих людей вдвое, – попросил Карочей. – Дворец Бегича надо осаждать не мешкая и со всех сторон. Иначе князь и боярин могут ускользнуть через подземный ход.
В этом действительно заключалась едва ли не самая главная опасность для заговора. Бегич – хитрая лиса, и вряд ли он ограничился одним входом-выходом из своей норы. Если бы не это обстоятельство, Карочей не стал бы связываться с княжичем Диром. Именно его головорезы должны были помешать вождям, обреченным на заклание, уйти от мечей заговорщиков.
– Но ведь их сто человек, – удивился рабби Иегуда, – а противостоять им будут от
– Эти десять – едва ли не лучшие бойцы Ойкумены, – отрезал Карочей. – Я хочу, чтобы мы действовали наверняка, беки. Если уйдет хотя бы один из этих людей, у нас будет множество неприятностей.
– Ган прав, – поддержал скифа Ицхак Жучин. – Я приведу к дому Бегича еще пятьсот человек, как только начнется нападение.
– Думаю, пришла пора расходиться, – сказал, поднимаясь из-за стола, ган Борислав. – До темноты осталось всего ничего. И пусть нам поможет ваш бог Яхве.
Каган Турган прибыл, когда стемнело и в доме гана Бегича зажгли светильники. Князь Драгутин, князь Избор, атаман Огнеяр и боготур Осташ ждали хазар за столом. Осташ успел посетовать на отсутствие княжича Дира, но озабоченный Драгутин махнул рукой на беспутного мальчишку. Ган Бегич встретил повелителя Хазарии на крыльце и препроводил дорогих гостей в зал. Как и было оговорено заранее, Тургана сопровождали только два ближника – Мамай и Кочубей. Драгутин встал из-за стола и первым шагнул навстречу вошедшим. И князь, и каган, и сопровождающие их вожди пришли хоть и при мечах, но без брони, чему надлежало подчеркнуть мирный характер встречи. Турган и Драгутин одновременно протянули друг другу руки, демонстрируя тем самым честность своих намерений. После этого рукопожатиями обменялись все присутствующие. Турган, прежде чем сесть за стол, оглянулся на двери. У входа застыли два ражих молодца, удивительно похожих друг на друга.
– Они присмотрят, чтобы нам никто не помешал, – пояснил Бегич.
Ражие молодцы были в броне и при мечах, но каган махнул на это рукой. За дверью расположились двадцать его мечников, способных оторвать головы дюжине таких молодцов в мгновение ока. Да и с какой стати боярину Драгутину затевать с каганом ссору накануне Большого ганского круга, столь выгодного им обоим.
– Братину по кругу, – распорядился на правах хозяина дома ган Бегич. Никто из присутствующих ему не возразил, и все охотно отпили по глотку отличного вина, привезенного из далекой Колхиды. На этом пир завершился, ибо обсуждать накопившиеся разногласия следовало на трезвую голову.
– Откуда шум? – удивился новгородец Избор, кося глазами на забранное пластинами из слюды окно.
– Либо пьяные хазары передрались, либо вспыльчивые ганы затеяли разборку, – усмехнулся Кочубей. – Итиль – большой город, бояре, и забияк у нас хватает.
– Сивар, – повернулся к молодцам Драгутин, – проверь, кто там буянит на крыльце у гана Бегича.
Сивар высунул было голову за дверь и тут же обернулся к вождям:
– Это княжич Дир. Он запоздал к началу.
– Мой младший брат, – развел руками Драгутин. – Забияки, увы, живут не только в Итиле. Пропустите его.
– Пропустите княжича Дира, – крикнул веселый Сивар. – Иначе все вино без него выпьют.
К удивлению присутствующих, княжич Дир ворвался в зал не один, да и в прихожей слышалась перебранка и звон оружия. Каган удивленно глянул на Бегича, но тот лишь пожал плечами. Если судить по лицу боярина Драгутина, то он тоже ничего не понимал.
– В чем дело, Дир? – спросил Драгутин у младшего брата.
– Чернь напала на кремник, – просипел белый как полотно княжич. – Они бунтуют по всему Итилю и грабят ганские дворцы. Еще немного, и они будут здесь.
– Надо уходить, – сказал боготур Осташ, обнажая меч. – Ган Бегич, где у тебя подземный ход?
Асский ган успел только привстать с лавки, когда пущенный умелой рукой нож пробил его ничем не защищенную грудь. На губах стоящего рядом с княжичем Диром чернявого мечника появилась кривая улыбка, а его рука, освободившаяся от ножа, опустилась на рукоять меча. Впрочем, обнажить этот меч ему не позволил Трувар, который с криком «измена!» снес ловкому убийце голову. Впрочем, об измене кричали уже и в прихожей, где шла нешуточная рубка. Боярин Забота, охранявший вход, обрушился со своими мечниками на приведенных княжичем Диром людей с тыла, сбоку на них ударили опомнившиеся хазары кагана. А в лоб изменникам уже летели мечи быстро разобравшихся в ситуации вождей.
– Дира взять живым, – страшным голосом крикнул Драгутин.
Княжич взвизгнул и прыгнул было назад, но, наткнувшись на железный кулак Сивара Рерика, рухнул как подкошенный.
– Прорывайтесь к лошадям! – приказал хазарам каган Турган, не потерявшей головы в критической ситуации. Его каролингский меч, описав замысловатую дугу, обрушился на голову ближайшего негодяя. Рев атакующих разносился уже по всему дворцу несчастного Бегича: похоже, изменники воспользовались окнами. И в пиршественном зале, и в прихожей очень скоро стало тесно от разгоряченных бойцов. К счастью, изменники не столько помогали, сколько мешали друг другу. Боярин Забота, орудуя секирой, как дровосек, прорубал проход в месиве тел. Сивар и Трувар Рерики надежно прикрыли тыл отступающих, ловко работая длинными мечами. Хазары Тургана и мечники Драгутина защищали вождей с боков и броней, и собственной плотью. На крыльцо осажденные все-таки пробились каким-то чудом. Но именно здесь их встретили градом стрел.
– Не останавливаться, – крикнул каган Турган, и эти слова оказались последними в его жизни. Стрела, пущенная чьей-то безжалостной рукой, пробила ему горло. Осташ успел подхватить падающего кагана, но тому помощь уже не требовалась. Сад был буквально забит изменниками. И хотя стрелы те метать перестали, боясь, видимо, попасть в своих, положение уцелевших вождей от этого не стало легче.
– Сивар, Трувар, – крикнул ловким братьям Осташ, безостановочно рубящий мечом, – коня князю Драгутину.
К пешим изменникам добавились конные – видимо, кто-то привел им подмогу. Драгутин при свете факелов опознал в одном из всадников старого знакомца – Ицхака Жучина. Теперь все становилось на свои места. Каган-бек Обадия не стал покорно дожидаться решения своей судьбы и силой попытался захватить власть. И, похоже, ему это удастся. Турган прозевал заговор у себя под носом и погубил не только себя, но и многих преданных ему ганов. Выходит, зря Драгутин понадеялся на мудрость кагана и его умение читать мысли близких людей. Впрочем, не Драгутину бы его упрекать за это. Но каков Дир! Вот тебе и беспутный мальчишка. Если бы не он, то князь и каган находились бы сейчас в безопасном месте, уйдя из отлаженной ловушки потайным ходом.