Шатун
Шрифт:
Впереди между деревьев виднелась желтая лента дороги, покрытая кашей из талого снега и песка. Кирилл смог рассмотреть черную машину, стоящую на краю обрыва. Из глушителя у нее по-прежнему вылетал дымок.
– Идем быстрее, не то он там живьем сварится, - сказал он и на всякий случай взял ружье на изготовку.
Вера шла за ним молча. Но когда Кирилл приблизился к «Лексусу», содрогающемуся от звуков тяжелого рока, и открыл водительскую дверь, девушка воскликнула:
– А-а, старый знакомый! Вот ты где прячешься!
«Старый знакомый» с неимоверно красным и мокрым от жары лицом скосил глаза и заорал, перекрикивая рев музыки:
– Печку выруби, садист!!
За то время, пока Кирилл отсутствовал, он успел то ли проглотить, то ли выплюнуть пучок травы и теперь сдувал с кончика носа капли пота.
Кирилл заглушил двигатель, выключил музыку и открыл все двери машины, чтобы прохладный сквозняк выдул из салона тропическую жару. Водитель со стоном наслаждения убрал ногу с педали сцепления. Кирилл обрезал веревку, привязанную к ноге водителя. Потянув за плечи, он выволок его из салона. Водитель мешком повалился на снег - затекшие ноги отказались его держать.
– Ну что, голубчик, - нежным голосом произнесла Вера, опускаясь рядом с водителем на корточки.
– Напарился, вспотел… Пива, наверное, хочешь?
Нежный голос испугал водителя больше, нежели недобрый взгляд Кирилла.
– Отцепись, - сквозь зубы процедил он, пытаясь подняться на ноги, но со связанными за спиной руками это ему никак не удавалось, и он несколько раз упал лицом в слякоть.
– А помнишь, как ты меня по животу бил?
– тихо напоминала Вера.
– А как «молнию» на куртке порвал и за грудь хапал? Пользовался тем, что у меня руки были связаны.
– Да где там у тебя грудь?! Было б за что хапать… Помоги лучше встать!
– Вот же сволочь!
– в сердцах воскликнула Вера.
– Так ты у него, оказывается, в должниках, - сказал Кирилл и, подойдя к водителю, рывком поднял его на ноги.
– Нехорошо, Вера. Долги надо возвращать.
– Не хочется, но придется, - вздохнула Вера и врезала ногой водителю между ног.
Тот крикнул «ой!» и снова повалился в талый снег.
Вера и Кирилл сели в машину.
– Когда будем подъезжать к мосту, пригнись, - сказал Кирилл.
– А пистолет все-таки возьми, он может пригодиться.
Работая только педалью тормоза, Кирилл съехал к реке и свернул на мост.
– Стоят, - сказал он, увидев на мосту три фигуры в черных кожаных куртках, и приветственно «моргнул» фарами.
Парни не расступились, продолжая перекрывать собой проезд, как герои популярной кинокомедии. Посредине стоял Марат в тренировочных брюках. Кирилл посигналил. Без результата. Один из парней властно вскинул вверх руку. «Они не видят нас через тонированное стекло, - подумал Кирилл, - но все равно очень насторожены».
Марат продемонстрировал выдержку и не отошел, даже когда «Лексус» окатил его горячей волной, идущей от радиатора. Кирилл остановил машину в нескольких сантиметрах от его живота.
– Вот он, кто меня на трассе в снег повалил, - сказала Вера, нервно тиская рукоятку пистолета.
Марат махнул рукой: мол, выходи. Парни, стоящие с ним рядом, недвусмысленно сунули руки во внутренние карманы курток.
– Пригнись, - сказал Кирилл.
– Ты тоже!
– Делай, что я тебе говорю!!
Он взялся за ручку двери. В тот момент, когда Марат поравнялся с дверью, Кирилл изо всех сил распахнул ее.
Удар отбросил Марата к перилам моста. Срывая машину с места, Кирилл захлопнул дверь, но она успела своей внутренней стороной поймать несколько пуль. Вера вскрикнула и обхватила голову руками. Заднее стекло мгновенно покрылось дырками и сетью трещин. Кирилл кидал машину из стороны в сторону. Она прыгала по выбоинам и буграм, ударялась днищем о камни. Мотор ревел, как раненый зверь. На другом берегу «Лексус» въехал в грязь, его занесло, и он ударился боком о столб электропередачи. Кирилл чувствительно припечатался головой к боковому стеклу.
Раскидывая гравий, машина взлетела по крутому подъему, промчалась мимо вертолетного поля, шлепая пробитым задним колесом, затем свернула на поселковую улицу. Кирилл сбросил скорость и, поглядывая в зеркало заднего вида, повел машину мимо магазинов, пунктов проката и туристских гостиниц.
Он заехал в какой-то тупичок, где отдыхали дорожно-строительные машины, остановился, заглушил мотор и взглянул на Веру.
– Приехали.
Он пытался улыбнуться.
– У тебя ухо поцарапано, - сказала Вера.
– Послушай, а зачем он врал про твою грудь?
– Что?!
– изумилась вопросу Вера.
– Ну, знаешь! Давай поговорим об этом в более подходящей обстановке…
Она вышла из машины.
– А разве такая обстановка будет?
– спросил сам себя Кирилл и коснулся пальцами раненого уха.
Они шли по улице, почти ничем не отличаясь от гуляющих горнолыжников. Только ружье Кирилл никак не мог спрятать под безрукавкой, приклад все время норовил выглянуть из-под полы. Вера сильно хромала и мечтала пройтись босиком.
– Что ты на меня так странно смотришь?
– спросила она.
– Мне не нравится твой красный костюм… И особенно твои горные ботинки. Тебя за километр видно.
– Мне что, раздеться и голой идти?
– Замерзнешь, - серьезно ответил Кирилл и, взяв девушку за руку, вместе с ней свернул к магазину «Одежда».
Он усадил ее за шторкой в примерочной, а сам пошел вдоль развешанных пальто и курточек. Магазин, судя по разнообразию и оригинальности моделей, ориентировался на скромные запросы местных жителей. Выставленная на продажу зимняя одежда в основном предназначалась для женщин преклонного возраста. Понимая, что здесь вряд ли удастся осчастливить девушку модным прикидом, Кирилл в нерешительности остановился у манекена, одетого в ядовито-зеленое пальтишко с воротником из меха мокрой кошки. «Ну и что?
– подумал Кирилл.
– Главное, чтобы было тепло и неприметно».