Шеф Пьер
Шрифт:
Мы переплетены: держимся за руки, губами касаемся пылающей кожи друг друга. Знаю, она почувствовала эту перемену. Я чувствовал это в ее теле и видел в ее опасном, жарком взгляде.
— Холли, — я начинаю говорить, но не знаю, что сказать.
— Все хорошо, я понимаю. — Она целует меня в щеку, пока ладонями я скольжу по ее потному телу.
Тишина окутывает нас. Никто ничего не произносит, потому что ничего и не нужно говорить.
Холли прижимается своим лбом к моему и снова целует меня.
Она ощущается прекрасно на мне. Она подходит моему телу, а я ее. Мы были созданы друг для друга. Минуты проходят, и тишина окутывает нас до тех пор, пока Холли не набирается смелости, чтобы заговорить.
— Мне нужно в душ, я липкая, — говорит она и усмехается.
Я сильнее прижимаю ее к себе и оставляю дорожку поцелуев от шеи к плечу.
— Ты нравишься мне липкой. Но я предпочитаю тебя влажной.
Чувствую, как она улыбается и наклоняет голову, предоставляя мне лучший доступ.
— А еще я голодна, поскольку мне не удалось поужинать, — говорит она в шутку.
— А я сполна насладился своим десертом.
Я кусаю ее за плечо, не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы она качнула бедрами, и мой член снова затвердел.
— Время душа, — она медленно встает и на подрагивающих ногах идет в сторону ванной.
Опять же, кто я такой, чтобы отказывать красивой женщине? И я следую за ней.
Глава 25
Холли
— Сегодняшнее фирменное блюдо — хрустящие королевские креветки с медом и чесночным соусом на подушке из рисовой лапши, — говорит Пьер, пока Эрик вносит дегустационную тарелку для нас всех.
— До этого вы никогда не готовили ничего подобного, — замечает Джастина, когда видит тарелку.
— Oui, ты права. Не готовил, — только и отвечает он.
— Откуда креветки, шеф? — спрашиваю я.
Пьер поворачивается ко мне и улыбается. Я могу наблюдать, как нескончаемые развратные и пошлые мысли проносятся у него в голове. Он, наверное, захочет, чтобы в следующий раз я называла его шефом, когда он будет готовить для меня.
— Из Квинсленда. Рано утром я ходил на рыбный рынок, и у них были самые вкусные и сочные креветки, которые я когда-либо видел. Я не мог не приготовить второе самое совершенное блюдо, которое когда-либо касалось моего рта.
Я чувствую, как мое лицо пылает.
— Это восхитительно, Пьер. Думаю, это одно из лучших блюд, которое вы когда-либо готовили, — говорит Мэдди, пока пытается достать еще одну креветку.
— Да, я знаю. — Пьер расправляет плечи, и все остальные воспринимают этот жест как высокомерие. Но я думаю, что это гордость.
Когда тарелка чуть ли не вылизана, возвращается Эрик с еще одной тарелкой, накрытой серебряной крышкой.
— Я недавно уже готовил это в ресторане, но только сейчас обнаружил, насколько это феноменально. Безусловно, это самое насыщенное и самое вкусное блюдо, которое побывало у меня во рту за долгое время.
Он поднимает серебряную крышку, и я знаю, что он говорит не о лимонном пироге, который так невинно лежит на белой тарелке и дразнит меня.
Теперь не только мое лицо ощущается так, будто оно побывало на химическом пилинге, но и уши горят. Моя киска сжимается в приятном ожидании Пьера и его языка.
— Холли, ты будешь? — Пьер протягивает мне ложку, но дерзость за этой невинной улыбкой говорит мне, что он собирается подкалывать меня при каждом удобном случае.
Но будь он проклят, если думает, что сможет одержать победу в этом поединке.
— Не знаю, Пьер. Недавно я наслаждалась еще лучшей версией лимонного пирога. Он был немного соленым на вкус и смешан с лимонным творогом, и именно этот вкус я бы предпочла ощутить во рту.
— Вот черт, — бормочет Мэдди. — Они поубивают друг друга.
Пьер переводит взгляд на Мэдди, а затем снова возвращает внимание ко мне. Правый уголок его рта изгибается в улыбке, и он приподнимает бровь.
Перчатка брошена.
Вызов принят.
От этого сексуального подтекста мы можем сгореть до конца вечера.
— Правда, Холли? — переспрашивает он, выпрямляясь в полный рост.
— Я бы не хотела, чтобы этот вкус, — я делаю паузу и указываю на почти съеденный десерт, — заменил тот, который я уже пробовала.
— Если ты думаешь, что тот вариант лучше, то ты должна поделиться рецептом со мной, чтобы я смог приготовить его здесь.
Черт бы его побрал. Откуда он знает, что я не умею готовить и вполовину так же хорошо, как он?
— Невозможно. Это рецепт моей бабушки.
Это ложь, поскольку моя тетя никогда не говорила о своей матери, моей бабушке.
— Хм-м, ну, тогда я буду пытаться воссоздать этот изысканный вкус, о котором ты говоришь. Я бы тоже хотел попробовать нечто подобное. — Он еще раз ухмыляется: дерзко и невероятно сексуально.
Кто-то включил отопление?
В горле, кажется, слегка пересохло, и я клянусь, что каждая пара глаз в комнате направлена на меня и мое огненно-красное лицо.
— Не уверена, что ты настолько хорош, — я слегка пожимаю плечами и отворачиваюсь, прежде чем внезапно воспламениться из-за этой сумасшедшей жары.
— Вот же черт, — Мэдди шепчет Джастине, которая сидит возле нее. Та кивает в знак согласия.
Пьер выглядит самодовольным, эгоистичным и самоуверенным.
— Возможно, здесь не хватает ингредиента. Какой, говоришь, солоноватый продукт я забыл? Я обращу больше внимания на творог, когда буду готовить его в следующий раз, и попытаюсь повторить вкус. Сладкий, но в то же время соленый десерт, который должен сочетать правильное количество вкусов, чтобы заставить нас жаждать его снова и снова.