Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]

Коллектив авторов

И снова раздались поцелуи и несвязный шепот. Интерес для меня окончился, и я заснул.

Еще было темно, когда Мишка разбудил меня и сказал:

3/4 Я иду в город. Иди и ты!

Я тотчас вскочил на ноги. Мишка с детскими, невинными глазами производил на меня впечатление разбойника. Впоследствии, во времясвоей службы, я не раз имел случай убедиться, насколько ошибочно мнение о том, что глаза есть «зеркало души».

Самого Славинского не было. Стефания лениво нацедила какой-то коричневой бурды в кружку, предложив ее мне вместо кофе. Я выпил и взял картуз.

3/4

Заходи, — просто сказала Стефания. — Отец покупает разные вещи!

3/4 Это на руку! — весело ответил я. — Буду нынче же.

3/4 Если не попадешься, — прибавил Мишка.

3/4 Сразу-то? Шалишь!.. Ну, прощенья просим!

Я простился с девушкой за руку и пошел. Мишка задержался на минуту, потом догнал меня.

3/4 Хорошо спал? — спросил он.

3/4 Как собака!

Мы сделали несколько шагов молча; потом Мишка стал говорить, сперва издалека, потом прямее:

3/4 Теперь в Питере вашего-то брата, беглых разных, пруды пруди! Только не лафа им...

3/4 А что?

3/4 Ловят! Уж на что шустрые ребята, что извозчиков щупали, но и тех всех переняли... Опять воров...

3/4 Меня не поймают...

3/4 Это почему?

3/4 Потому что один буду работать.

3/4 И хуже. Обществом куда способнее: тебе най­дут, тебе укажут. Действуй! А там и вещи сплавят, и тебя укроют... Нет, одному куда хуже! Ты вот с вещами... а куда идти? Иди к Павлу. Ты с ним сдружись. Польза будет!

3/4 А тебе есть польза? — спросил я смело.

Он усмехнулся.

3/4 Много будешь знать — скоро состаришься! Походи к нему, увидишь. Ну, я в сторону!

Мы дошли до Обводного канала.

3/4 Прощай!

3/4 Если что будет али ночевать негде, иди к Павлу!

3/4 Ладно! — ответил я и, простившись, зашагал по улице.

Мишка скрылся в доме Тарасова.

Я нарочно делал крюки, путался на Сенной, петлял и потом осторожно юркнул в свою Подъяческую, где тогда жил.

Умывшись и переодевшись, я прямо прошел в Нарвскую часть, где Келчевский встретил меня радостным известием о командировке.

Я засмеялся.

3/4 Пока что я и до командировки половину знаю!

3/4 Да ну? Что же?

3/4 Это уж потом! — сказал я. — Вернемся, сразу по следу пойдем.

3/4 Отлично! Ну, а теперь, когда же едем и куда?

3/4 В Царское! Хоть сейчас!

3/4 Ишь какой прыткий! А Прудников?

3/4 Ну, вы с ним и отправляйтесь, а я сейчас один, — решительно заявил я.

Келчевский тотчас согласился:

3/4 Где же увидимся?

3/4 А вы прямо в полицейское присутствие. Я туда и заявлюсь!

3/4 С Богом!

Келчевский пожал мне руку, и я отправился.

Поездка в Царское явилась для меня совершенно пустым делом. Я захватил с собою шустрого еврея, Ицку Погилевича, который служил в городской страже, и вместе с ним закончил все дело часа в два. Взяв из полиции городовых, я прямо явился к содержателям извозчичьего двора Ивану и Василию Дубовецким, и, пока их арестовывал мой Ицка, успел отыскать и лошадь и упряжь, проданные им моими арестантами. Я отправил их в часть, а сам с Ицкою и двумя стражниками поскакал

в Кузьмино к кресть­янину Тасину и опять без всякого сопротивления арестовал его, а Ицка разыскал двое саней и полушубок со следами крови.

Мы привезли Тасина и все добро в управ­ление полиции и, когда приехали Келчевский и Прудников, я им представил и людей, и вещи, и полный отчет. Как сейчас помню изумление Прудникова моей быстроте и распорядительности, а Келчевский только засмеялся.

3/4 Вы еще не знаете нашего Ивана Дмитриевича! — сказал он.

В ответ на эти похвалы я указал только на своего Ицку, прося отметить его.

Между прочим, это был очень интересный еврей. Как он попал в стражники, я не знаю. Трусливый он был, как заяц. Но как сыщик — незаменим. Потом он долго служил у меня, и самые рискованные или щекотливые расследования я всегда поручал ему. Маленький, рыжий, с острым, как шило, носом, с крошечными глазками под распухшими воспален­ными веками, он производил самое жалкое впечатление безобидной ничтожности и с этим видом пол­ной приниженности проникал всюду. В отношении же обыска или розыска вещей у него был прямо феноменальный нюх. Он, когда все те­ряли надежду найти что-нибудь, вдруг вытаскивал вещи из трубы, из-за печки, а один раз нашел украденные деньги у грудного младенца в пеленках! Но о нем еще будет немало воспоминаний.

Келчевский и Прудников, не теряя времени, тот­час приступили к допросу. Первого вызвали Тасина.

Он тотчас повалился в ноги и стал ви­ниться:

3/4 Пришли двое и продают. Вещи хорошие и дешево. Разве я знал, что это грабленое?

3/4 А кровь на полушубке?

3/4 Они сказали, что свинью кололи к празднику, от того и кровь!

3/4 А откуда они узнали тебя?

3/4 Так пришли. Шли и зашли!

3/4 Ты им говорил свое имя?

3/4 Нет!

3/4 А как же они тебя назвали? Идите, говорят, к Константину Тасину. А?

Он сделал глупое лицо:

3/4 Спросили у кого-нибудь...

3/4 Так! Ну, а ты их знаешь?

3/4 В первый раз видел и больше ни разу!

Прудников ничего больше не мог добиться. Тогда вмешался Келчевский.

3/4 Слушай, дурень, — сказал он убедительным тоном, — ведь от твоего запирательства тебе не добро, а только вред будет! Привезем тебя в Петербург, там тебя твои же продавцы в глаза уличат да еще наплетут на тебя. И мы им поверим, а тебе нет, потому что ты и сейчас вот врешь и запираешься.

Тасин потупился.

3/4 Иди! Мы пока других допросим, а ты подумай!

И Келчевский велел увести Тасина, а на смену привести братьев, по очереди.

Первым вошел Иван Дубовецкий. Высокий, здоровый парень, он производил впечатление красавца.

3/4 Попутал грех, — сказал он. — Этих самых Петрова да Иванова я еще знал, когда они в бегах тут околачивались. Первые воры и, сказать правду, боялся я их: не пусти ночевать, двор спа­лят, и пускал. Ну, а потом они, значит, в Питер ушли, а там мне стали лошадок приводить и задешево. Я и брал. С одной стороны, ваше благо­родие, дешево, а с другой — боялся я их, — чистосердечно сознался он.