Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

Коллектив авторов

3/4 Как ты дошел до отыскания ключа к этой таин­ственной истории?

3/4 Видишь ли, доктор, — начал он после паузы. — Ни на одну минуту я не верил, что тут замешаны та­инственные явления загробного мира. Я ведь, как ты меня называешь, позитивист чистейшей воды да и про­фессия моя приучила меня считаться с фактами ре­альной жизни, а не оккультно-мистической. Мне сразу пришла мысль о том, что я имею дело с типами «воров-могильщиков» или же... впрочем, об этом после. Па­мятник «медного змия» сразу обратил мое внимание. Нужно тебе сказать, что история его мне хорошо бы­ла известна, и я старика сторожа расспрашивал о ней с целью узнать, как легенда разукрасила ее. В общих чертах он передал историю страшного памятника вер­но. Представь

себе, что действительно и змеи были. Сын настаивал на том, что его родители упросили ста­рика-приказчика положить все их огромное состояние в их гробы, дабы ничто не досталось их сыну, которо­го они прокляли за «безбожие», «разврат» и воровст­во. И вот у меня мелькнула догадка, не замешан ли в таинственных видениях сын, то есть не он ли желает дорыться до гробов, якобы хранящих сокровища. Я, как ты видел, очень внимательно осмотрел памятник и вдруг заметил поперечный разрез медного бассейна. Очевидно, стоило только приподнять одну из половин его, как весьма легко можно было начать подкапы­ваться к могиле.

Осматриваясь по сторонам, я увидел в решетке склепа комья земли. Решетка была закрыта старым ржавым замком. Я попробовал его открыть, и... он оказался взломанным. Спустившись в склеп, где стоит гроб, я увидел свеженабросанные кучки земли. Для меня стало несомненным, что могилу под памятником «медного змия» подкапывают. Но кто? Вот вопрос.

Этот таинственный свет, это появление призрака был фокус, устраиваемый с целью устрашить сторожа и иных, дабы никто не решился ночью подходить к страшной могиле и тем самым мешать страшной работе. Вчера, вернее, сегодня я навел справки о сыне по­гребенных под «медным змием». Оказывается, десять месяцев тому назад он умер от тифа в одной из боль­ниц. Вчера я получил письмо от Домбровского.

«Не он ли?» — мелькнула у меня мысль. И, как ви­дишь, я угадал...

КАЛИОСТРО XIX ВЕКА [5]

ВЕЛИКОСВЕТСКИЕ ПОСЕТИТЕЛИ

Как-то в разгаре зимы 18** года, особенно памят­ной мне по массе трудных дел-розысков, выпавших на голову моего гениального друга И. Д. Путилина, си­дели мы с ним в его кабинете и вели задушевную бе­седу.

5

Калиостро - величайший и гениальнейший мошенник-авантюрист, имевший дело даже с коронованными особами Франции. Пресловутый изобретатель эликсира жизни, философского камня, искусства делать настоящее золото. Воспет Дюма под именами Джузеппо Бальзамо и графа Сент-Жермен. Под последним именем фигурировал и в России. Он уверял, что он бессмертен и может возрождаться даже через столетия. (Прим. авт.)

Разговор, в котором мы вспоминали удалые и жар­кие схватки с только что пойманными мошенниками и страшными злодеями-преступниками, вдруг перешел на масонство, на массу лож тайных обществ.

Путилин оживился.

3/4 Знаешь, доктор, с каждым днем наше высшее петербургское общество все более и более увлекается масонством, этим иноземным фруктом.

3/4 Помилуй Бог, Иван Дмитриевич, — шутливо заметил я, — уж не собираешься ли ты сам вступить в какую-ни­будь ложу масонов?

Путилин рассмеялся.

3/4 Благодарю тебя за столь важное мнение о со­стоянии моих умственных способностей! Нет, доктор, дело не во мне, а в том, что все эти тайные общества «белых», «красных», «фиолетовых» братьев, с их таин­ственными ритуалами, с их Великими Жрецами и Ве­ликими Магистрами, кажутся мне гораздо опаснее

по­бедного шествия скопческого и хлыстовского учений. Эти последние — более явны, и цель их — прямее. Не то — масонские ложи. Ясно, что все эти «белые» и «фиолетовые» братья таят в себе какую-то невыска­занную тайну, и, каюсь, меня это сильно интригует.

3/4 Но позволь, Иван Дмитриевич, ведь все эти «братья» у нас, в Петербурге, — представители хорошего общества, набросившиеся просто на эту модную забаву-игрушку с таким же несерьезным, легкомысленным жаром, с ка­ким они вообще набрасываются на все, что идет с пле­нительного Запада, начиная с модных брюк, духов, перчаток и кончая французскими романами.

Путилин задумчиво покачал головой.

3/4 Боюсь, что ты не прав, доктор... Наши «бра­тья» — винтики, поршни и иные части очень сложной масонской машины. Но... кто главная пружина? Где та сила, которая питает и приводит в движение эти винтики, поршни?..

3/4 Учение. Известный культ. Абстрактная теория.

3/4 Не облеченная в плоть и кровь? Не на двух ногах?

3/4 Ну, разумеется, есть более яркие, сильные про­зелиты, адепты-фанатики, организующие все эти раз­личные тайные ложи-общества.

Путилин не успел ответить мне, как в кабинет во­шел агент и подал визитную карточку.

3/4 «Граф Александр Сергеевич С.» — прочел вполголоса Путилин.

Это была громкая фамилия известного аристокра­та-богача.

3/4 Попросите графа! — отдал он приказ агенту и пошел навстречу важному посетителю.

Вошел граф С.

Это был блестящий тип истого аристократа, холод­ного, надменного и, разумеется, самовлюбленного au bout de ses ongles до конца своих холеных ногтей, лет сорока пяти-шести.

3/4 Я к вам, любезный господин Путилин, — начал он, небрежно подавая руку моему другу, и вдруг осекся.

Взгляд его красивых, холодных серых глаз остано­вилсяна мне.

3/4 Это, граф, неофициальный, но неизменный и энергичный мой помощник, доктор Z. Если вам угодно было пожаловать ко мне по делу, вы можете не стесняться доктора и говорить так же спокойно и от­кровенно, как если бы его не было, — невозмутимо проговорил Путилин.

3/4 А-а, — процедил сквозь зубы великолепный эк­земпляр из породы тех господ, которые верят в пре­имущество белой кости и голубой крови.

Он слегка кивнул мне головой и, сев в кресло у письменного стола, обратился к Путилину:

3/4 Да, я к вам по делу...

3/4 Я — весь внимание, ваше сиятельство.

3/4 В сегодняшнюю ночь из моего письменного сто­ла неизвестно каким таинственным образом исчезли восемьдесят тысяч рублей, — начал граф С. — Около часу ночи я приехал из клуба, прошел на свою поло­вину, вернее, в свои три комнаты: кабинет, спальню и умывальную. Графиня еще не спала. Она пришла ко мне, рассказала, как дивно сегодня пел Тамберлик, и скоро ушла. Я по своей всегдашней привычке запер дверь кабинета на ключ и остался один, впрочем, не совсем один, а с моим верным догом Ральфом. Мне понадобилось письмо. Я открыл ящик письменного сто­ла. Деньги лежали так, как я их положил: четырьмя пачками поверх бумаг. Я пришел в спальню, разделся и скоро заснул. Проснулся я довольно рано, встал и сел за письменный стол, чтобы проглядеть отчет управляющего одного из моих имений. Открыл ящик стола, и крик удивления вырвался из моей груди. Деньги исчезли. Тщетно я перерыл все до последней бумажки, денег не было, они пропали.

3/4 Скажите, граф, ваша половина имеет только один вход, именно ту дверь, которую вы заперли на ключ?

3/4 Только одну.

3/4 И в нее ночью никто не мог войти?

3/4 Безусловно, никто. Нужно вам сказать, что мой чуткий дог Ральф охраняет меня превосходно. Если бы кто-нибудь из прислуги или воров попытался бы даже пошевелить ручкой двери, он поднял бы такой громовой лай, что я, конечно, сейчас бы проснулся.

3/4 Где спит ваша собака?

3/4 Как раз в кабинете, на ковре у письменного стола.