Шекспиру и не снилось!
Шрифт:
Милка как будто ждала этого вопроса.
— Я целовалась с Павликом, с Лопухом, с Киреевым, с Дробышевым… Ну и там… Короче, остальных ты не знаешь. Ну и еще пару, но они целовались не очень.
— Миииил, — округлив глаза, спросила я. — Слушай, а как ты определяешь, кто их них хорошо целуется, а кто нет?
Кислицына нервно дернулась.
— Ну, ты что вообще? Что ты дурацкие вопросы задаешь? Ну ты даешь…
А я посмотрела на ее розовые щеки и внезапно поняла, что всё она врет…
В
— На последний ряд?
— Не надо, — буркнул мужик, — я с женой.
Но идея мне понравилась. Когда мужик освободил окошечко, я чуть-чуть прокашлялся и сказал грубовато:
— А мне на последний! Я без жены!
Кассирша фыркнула, но билет выбила. Правда, не на «Шрэка», а на новый боевик, но я не стал спорить.
Уже выходя на улицу, я вдруг осознал, что случилось. Мы с Лопахиной окажемся на последнем ряду. В полной темноте.
И тогда…
У меня даже во рту пересохло, и я потратил часть сестринских денег на «Спрайт». Выдул всю бутылку одним залпом, но во рту мокрее не стало.
Хоть Милка мне и рассказывала, что вовремя приходить нельзя, я не выдержала. Честно стояла за углом минут пять, а потом пошла к кинотеатру.
Мне показалось, что если Никитос придет, и не найдет меня, то развернется и уйдет. А что я потом Милке расскажу? И Полине… И Анжеле с Пекаревой?
Я решила, что дойду до касс, и если Препяхина там нет, то развернусь, и уйду. И буду ходить туда-сюда, за угол и обратно, каждый раз делая вид, что только что пришла.
Препяхин был. Он посмотрел на меня мутным взглядом, нахохлился и отвернулся.
«Не заметил» — поняла я, приободрилась, выпрямила спину и двинулась прямо на него, мысленно проведя по земле прямую линию. Я дома перед зеркалом репетировала, очень изящно получалось.
Препяхин даже глазом в мою сторону не повел. Тогда я решила привлечь его внимание:
— Никитос! — проблеяла я странным, совершенно не своим голосом.
Испугалась сама, дернулась, зацепилась каблуком… Хорошо, что быстро восстановила равновесие!
А то Никита так за меня испугался!
Не успел выйти во двор, как на меня налетел Витька.
— Ты че, реально с Лопахиной в кино пойдешь?!
Я мрачно кивнул. Я бы уже и отказался, но — дело принципа.
— Да гонишь!
Я стал злиться.
— Забились? — я протянул руку Витьке. — На твою флэху!
Витька заколебался. Флешка у него была знатная, в виде пистолета.
— А с тебя что? — подозрительно спросил он.
— Мой «Колл оф дьюти»!
Витька торопливо схватил мою ладонь.
— Забились!
…У входа в кино я проклял все на свете: и свой длинный язык, и Витьку, который торчал с дружками в отдалении, и Лопахину, которая нагло опаздывала. Вокруг болтались какие-то люди, и они раздражали еще больше. Одна девица — явно старше меня — действовала на нервы больше всех. Постоянно бродила вокруг с видом лунатика и чуть на меня не натыкалась.
И вдруг это чучело накрашенное говорит человеческим голосом:
— Никитос…
Я чуть на стенку не полез от неожиданности. Приглядевшись, узнал Лопахину. И с ужасом понял, что она действительно на полголовы выше меня.
Она что, дура — такие каблучищи напяливать?
Одна радость: Витька все видел. Флешка — моя!
Когда я поняла, что сидеть мы будем на последнем ряду, я даже испугалась. С одной стороны приятно, что Никитос ко мне так относится, а, с другой, я, похоже, еще не совсем готова к таким серьезным отношениям.
Препяхин сунул мне в руки стакан с попкорном и впился взглядом в экран.
Я решила простить ему и неприветливый прием, и эту грубость. Все-таки у нас первое свидание, понятно, что мальчик волнуется…
Мальчик волнуется…
Через десять минут фильма меня заколотило. Мы будем сегодня целоваться или нет? Скорей бы уж… Отмучалась, и можно кино смотреть…
Оставшееся до сеанса время я делал все, чтобы наша разница в росте не бросалась в глаза: бегал за попкорном, усаживал Таньку на банкетку, садился сам. Как только двери в зал открылись, сразу бросился к ним.
На заднем ряду мы оказались одни. В голову очень некстати полезли мысли. Очень всякие. Совсем всякие. Меня прошибло потом. Сунув Таньке попкорн, я принялся тайком вытирать ладони об обшивку кресла. Ведь первым делом надо будет ее за руку взять, правильно? А уж потом…
Что будет потом, я представлял смутно. Конечно, мы будем целоваться… Но как перейти от взятия руки к поцелую — я и представления не имел. Надо было у Радомского спросить. Он со своей Вероникой уже раза три в кино был.
Чтобы успокоиться, я решил пока сосредоточиться на экране.
Тем более что фильм был прикольный.
Фильм оказался ужасной нудятиной. Я так и не поняла, почему мы не пошли на «Шрека», там хоть поржать можно. А тут сплошные стрелялки, я запуталась в них мгновенно. Кто за кого? Кто хороший, а кто плохой?
Пыталась выяснить у Никитоса, а он только отмахивался и мычал:
— Круто!
Или:
— Ништяк они его замочили…
Поскучав полчаса, я поняла, что если хочу романтического свидания, то нужно брать инициативу в свои руки. Вытерев об кофту вспотевшую ладонь, я попыталась взять Никитоса за руку.