Шелест алой травы
Шрифт:
Когда мы на кажущейся мирной полянке, устало привалились между корней дерева-гиганта, нам потребовалось некоторое время, чтобы успокоить дыхание.
— Проклятье! Они все — монстры! — наконец, воскликнул Говнюк. — Как мы можем украсть чужой Свиток, если едва способны защитить наш?
— Но мы не можем отступить! — возразил Засранец. — Мы должны отстоять честь деревни!
Он вскочил, подошёл мне, ухватил за руку и легко вздёрнул на ноги.
— Мы вернёмся к поискам, — воскликнул он, — и на этот раз свиток получим!
С этими словами ублюдок укусил меня за руку. В этом не
— Что мне делать? — спросила я Говнюка.
— Ты нам только будешь мешать! — ответил тот. Он выхватил Свиток и всучил мне его в руки. — Возьми его и спрячься куда-нибудь.
— Хорошо, — я взяла свиток.
Говнюк тоже укусил меня за руку, и сквозь темноту в глазах я увидела, как они быстро скрылись в листве. Рухнув на землю, прижав к груди свиток, я надеялась, что из лесу выйдет какая-нибудь ужасная тварь и прекратит моё никчёмное существование. Мне хотелось хотя бы своей смертью досадить Кусе. Чтобы моя команда провалилась, чтобы множество шиноби деревни умерли или стали инвалидами, когда им будет некого кусать. Я мечтала о вечном покое.
Это был момент, когда я окончательно сдалась. Все мои действия были бессмысленными, мне нечего было противопоставить окружающему миру. Все мои обиды, вся моя ненависть не имели значения в этом огромном враждебном лесу, заполненном ужасными тварями, видящими во мне только приятную мелкую закуску.
Некоторые мечты сбываются, но обычно не те, которым мы бываем рады. Затрещали ветки, и затряслась земля. Страшный рёв сотряс поляну, такой мощный, что с окрестных деревьев посыпалась листва. Я вскочила, обернувшись, и застыла от открывшегося зрелища. Предо мной был медведь. Это был не симпатичный медвежонок, которых когда-то рисовала мне мама, и даже не обычный кровожадный зверь. Многометровый гигант, перед которым я почувствовала себя особо жалкой и беспомощной, проломившись через густой подлесок, бросился на меня, оскалив пасть, полную белых острых зубов. В этот момент мне открылась истина: я не хочу умирать! Пусть моя жизнь была ужасной и тоскливой, пусть деревня, в которой проходят мои дни, медленно убивает меня, но смерть меня страшила намного больше.
Огромная туша бросилась на меня с потрясающей скоростью. Едва избежав когтей чудовища, я бросилась прочь. Это было глупое решение, продиктованное отчаянием. И весь идиотизм моего поступка продемонстрировал первый же корень, о который зацепилась моя нога. Свиток полетел в одну сторону, очки — в другую, а моё тело распростёрлось на земле. Я вжала голову в плечи, ожидая боли, предвещающей неминуемый конец.
— Шиши Рендан! — послышался звонкий мужской голос.
Болезненный рёв медведя сопровождал звук множества хлёстких ударов. И когда мои глаза всё-таки открылись, они увидели только расплывчатый силуэт поверженной медвежьей туши, на которой стояла невысокая сине-белая фигурка.
— Свиток Небес… — произнёс равнодушный голос. — Бесполезно, такой же как у нас.
Я потянулась к очкам и, еле нащупав их, водрузила к себе на нос.
Это был самый красивый парень, которого я только видела в жизни. Тонкие изящные черты лица. Безупречная кожа. Чёрные как смоль волосы. Тёмные загадочные глаза. Холодная и очень сильная чакра. Он бесстрастно смотрел на меня, такую жалкую и беспомощную, такую никчёмную и бесполезную и я чувствовала, как на щёки наползает горячий румянец.
— Бывай! — сказал мой принц, спрыгнул с головы поверженного чудовища и скрылся в глубинах леса.
*
Мне хотелось лишь лежать, скрутившись клубочком на этой поляне. Дождаться идиотов-напарников, у которых, конечно же, не получится добыть Свиток Земли. Вернуться в Кусу и больше не видеть этого лесного кошмара.
Но демонстрация силы была столь велика, Красавчик с такой небрежностью превратил могучее чудовище в огромную гору мяса и шерсти, что мне захотелось последовать за ним, чего бы это ни стоило. Пусть он не взял моего свитка, но он всё равно представлял некоторую ценность, а значит, его можно было предложить за сопровождение до Башни.
Я собиралась лгать, упрашивать, унижаться, и была готова предложить своё тело, лишь бы получить часть этой силы, часть тех возможностей. Узнать хоть одно дзюцу, что поможет мне выжить в Кусагакуре. Я была готова на всё. Поэтому, сосредоточившись на холодной сильной чакре моего спасителя, я последовала за ним. Туда, где пылало яркое солнце чакры Блондина-Идиота.
Не знаю, как мне удалось добраться до их команды живой. Я чувствовала чакру лесных обитателей, но они были слишком быстры, свирепы и настойчивы. Путь, который Принц преодолел с такой небрежной лёгкостью, для меня, Карин из Кусы, оказался чрезвычайным трудным и опасным, но я справилась.
— Что ты здесь делаешь? — встретил меня холодный голос Принца, когда я вывалилась на поляну, где его команда устроила временный лагерь.
Я рухнула на колени и склонилась в унизительном поклоне, подняв обеими руками свиток над головой.
— Пожалуйста, возьмите меня с собой к Башне! Мне не выжить в этом лесу!
— Отказано!
— Я отдам вам свиток своей команды! Это всё, что у меня есть!
— Нам не нужен Свиток Небес.
Отчаявшись, я предложила Принцу самое сокровенное.
— Моя чакра может исцелять и придавать сил. Пожалуйста!
— Ты будешь нам только обузой, — Принц был беспощаден. — Ни одно исцеление не стоит того!
— Но тогда я… Я погибну! — в моём голосе были мольба и отчаяние, но всё уже было понятно.
Чуда не произошло и не могло произойти. Они не были такими идиотами, чтобы взять с собой кого-то не только бесполезного, но и потенциально опасного, того, кто может погубить их…
— Саске, не будь таким придурком! — внезапно раздался голос Блондина. — Ты же видишь, ей некуда больше пойти!
— Она подвергнет нашу команду опасности, — поддержала Принца Широколобая.
— Но Сакура-чан! — тут в голосе Блондина скользнули лебезящие нотки. — Ей же так плохо! Давай ей поможем!
— Она — наш враг. Мы не можем помогать врагам. Мы не можем подвергать нашу миссию опасности только из-за того, что кто-то нас слёзно умоляет.
Они не были идиотами, чтобы взять с собой куноичи из враждебной деревни, никто, даже Блондин. Было чрезвычайно глупо с моей стороны лелеять хоть какую-то надежду.