Шелест кукурузного моря

Kristen Soul

– Спасибо, ты мой герой, – усмехнулся я, скорее, чтобы себя же и расслабить. Шутки шутками – они всегда успокаивали, словно дорогое лекарство от нервов. Вино, например. – Боюсь, мне из дома вообще выходить нельзя, а то инвалидом останусь.

– Ну, хотя бы неделю точно дома сиди, – согласился Андрей. – И каким только образом ты того длинного хмыря победил? – посмотрел на меня.

– Эй, это я его так называю, – удивился я. Он будто точно умел читать мысли. Прохожие оглядывались на нас, одаривая сочувствующим взглядом. Только вот кого именно,

я так и не понял.

Мы подошли к большому перекрёстку и встали у светофора.

– А чего ты на него вообще налетел? С виду ты – тепличное растение.

Слишком честный удар ниже пояса. Андрей был прав, поэтому его слова и воспринимались колко. Сначала мне хотелось его толкнуть и с гордо поднятой головой свалить в закат, но ведь бесполезно: уйти сам всё равно не мог, а гордо ползти вряд ли бы получилось.

– Нет, – вслух отрицал я. Зелёный свет – зебра под ногами: одна полоска, вторая… десятая. – Енот не может быть растением. А вообще, просто он – придурок.

Мы оказались на другой стороне и двинулись в сторону той самой остановки. С неба снова начал покрапывать дождь, и вдалеке даже сверкнула молния.

– Аргументный аргумент. И какие у тебя критерии придурков? А то вдруг я тоже попадаю под них.

Прогремел гром.

– Нет, ты не придурок, ты же ёж, – я посмотрел на его влажные волосы. Повязка уже сползла на лоб, по которому то ли капелька пота стекала, то ли дождя. Наверное, прохожие сочувствовали всё же Андрею: тащить два рюкзака и меня – не самое простое занятие.

– А ежи не могут быть придурками?

Я повёл плечом и, немного подумав, ответил:

– Ну, если они обижают друзей енотов – то могут.

Добравшись до остановки, мы грохнулись на лавочку под козырьком. Что там, у озера, что тут – ничего не изменилось. Снова дождь, снова остановка и снова мы говорим про ежей и енотов.

– Тогда лучше твоих друзей не обижать, – отдышавшись, улыбнулся Андрей, повернув ко мне голову. – А то ещё изобьёшь меня и задушишь.

– Тебя – нет, – хмыкнул я. – Ты мне, можно сказать, жизнь спас. Так что я твой должник.

– Договорились, – подмигнул Андрей и, сняв повязку, растормошил волосы. Они слиплись множеством мелких сосулек, отчего он ещё больше стал напоминать ежа. – Ну, куда дальше? – снова повязал повязку на руку.

Я кивнул в сторону дома, до которого ещё пилить и пилить, но уж очень мне не хотелось утруждать Андрея, однако он не принял мои возражения. Мы не стали дожидаться, когда перестанет лить дождь, и попёрлись прямо под ливнем.

Мечты сбываются! Я промок до ниточки, прямо как в детстве, и мне было невероятно хорошо. Андрей постоянно косился на меня счастливого, но его взгляд и прикосновения уже не пугали. Да и вообще – я же сам сбежал с ним, сам решился, переступив через дурацкий внутренний барьер. Или это он мне приказал с помощью чипа в мозгу, кто знает?

– А сам-то ты где живёшь? – громко поинтересовался я, пытаясь перекричать дождь, когда мы ковыляли мимо кукурузного поля. Если у частного

сектора дорога была ещё более менее, то тут земля стала совсем скользкой, и я боялся снова свалиться: на этот раз меня уже будет сложно поднять, я просто сдамся и не буду двигаться. – Далеко тебе потом переться?

– Ну, если честно, там же, где и ты.

Вот это совпадение. С ним – одни сплошные совпадения. Будто он – мой брат-близнец, скорее всего, даже сиамский, только на каком-то ином уровне – не реальном, а параллельном. Да. Словно мы находились в двух параллельных плоскостях и нарушили правило: наши плоскости соприкоснулись и теперь у нас была одна общая прямая.

– Постой, – опешил я, – а ты и раньше тут жил? Ну, в детстве. Или когда ты там переехал?

Наконец, пройдя поле, мы вышли ко двору. Издалека послышался стук колёс поезда.

– Ага, – кивнул Андрей. – Ты не помнишь меня? – глянул на меня, и я растерялся.

Значит, я не только знал его, мы уже были знакомы, и, похоже, довольно близко. Иначе бы он меня не запомнил.

– Я пытался, но… – И тут из моего внутреннего ящика вылетело одно ма-а-аленькое воспоминание. Я остановился. – Нет, подожди.

– Прямо тут?

– Да, тихо, – шикнул на него, пытаясь сосредоточиться. Звук дождя сыграл мне на руку: что-то такое уже происходило…

Кап. Кап. Кап.

Лай собак.

Кровь.

Кап. Кап. Кап.

«Не дружи с ним».

– Ну что там? – тихо спросил Андрей, словно боясь спугнуть.

Кап. кап. кап.

Зацепившись взглядом за его родинку, я прищурился:

– Кажется, вспоминаю, – закивал. – Ты – тот пацан, который в садике собак боялся?

Я словно разглядывал не нового Андрея, а того, старого, которого успел позабыть. Маленький мальчик, который плакал, когда видел собак. Маленький мальчик, которого чуть не загрызла огромная псина. Маленький мальчик, которого я случайно спас от неё. Маленький мальчик, с которым мама запретила дружить. А потом он и вовсе исчез, вместе с моим стыдом.

– Блин, ты мог запомнить что угодно, – цокнув, Андрей разочарованно покачал головой, – а запомнил про это. – Мы снова двинулись вперёд, подходя к первому – моему – подъезду. – Да, я и до сих пор их боюсь, – вздохнул он и отдал мне мой рюкзак.

Мне не хотелось прощаться. Прошлое – оно в прошлом, но в настоящем – мне мама уже не сможет запретить общаться с ним. Теперь я уже не наивный шестилетний мальчик, которого легко зашугать. Да.

– Чёрт, я уже всю голову сломал, – я накинул рюкзак на плечо. – Не мог сразу про себя сказать? – возмутился, сложив руки на груди.

Вскинув брови, Андрей хитро улыбнулся:

– Тогда было бы слишком просто и неинтересно, – сделал шаг назад, выходя из-под козырька опять под дождь.

– Эт почему же? – снова ничего не понял я.