Шелест
Шрифт:
— Это не показное, а реальное моё лицо, Мария Ивановна. Общество не принимает таких как я, и лучше уж уродиться простецом, чем поскрёбышем. Так отчего же тогда я должен хорошо относиться к этому обществу? Вы слышали, что меня хорошо знают на Чижовке и ремесленных кварталах?
— Вас там называют Шелест. Многие в гимназии вам сильно завидуют.
— Это пока дело не дошло до инициации, а там и смотреть-то не станут в мою сторону.
— Вы не правы, Пётр Анисимович. Никто из моих знакомых не может похвастать такой целеустремлённостью и энергичностью. Вы не смирились с неизбежным и так как опереться
— Вот так это выглядит в ваших глазах?
— Именно.
— Ну что же, подобную характеристику стоит обмыть кружечкой доброго пива. Схожу-ка я в трактир.
— Ну вот, опять. Вы ведь не в трактир собирались, а в оружейную мастерскую. Не пиво пить, а работать с железом.
— Всё-то вы знаете. Желаю здравствовать, — приподняв картуз, попрощался я.
— Пётр Анисимович, — окликнула она меня, когда я спустился на пару ступеней.
— Да, — обернулся я к ней.
— Спасибо, — с искренней улыбкой повторила она.
— Не за что. На моём месте так поступил бы каждый, — набычившись с наигранным пафосом произнёс я.
Потом подмигнул и отвернувшись сбежал со ступеней. Вообще-то зря я так-то. Девочка и впрямь от чистого сердца поблагодарила, и между прочим, есть за что. Хотя-а, какое мне до неё дело. Мы, что говорится, птицы разного полёта.
— Ярцев, послышался от двери голос Рябовой.
Бли-ин! Ну вот откуда нарисовалась эта княжна. Теперь ещё и госпожа капитан начнёт мне мозг выносить. Но не отмахиваться же от неё. Если всех слать лесом, то отчего бы не свалить в этот самый лес и жить там как Маугли. Но коль скоро живёшь в обществе, будь добр придерживайся общепринятых норм.
— Да, Эльвира Анатольевна.
— Проводите меня, — спустившись с крыльца, попросила она, указав направление.
Вообще-то мне не по пути, и таки да, пусть время уже и заполдень, я всё ещё собираюсь поработать в мастерской, так как зуд в руках никуда не делся. Адреналин это конечно хорошо, но всё же не то, чего мне хотелось бы прямо сейчас. Опять же, мне может и хочется оказаться в бою, чтобы испытать те несравнимые ощущения, но будет лучше если при этом у меня в руках окажется нечто более продвинутое, чем существующие образцы.
— Ярцев, а вы, я вижу не боитесь крови. Вам что же не впервой отправлять человека к царице небесной? — поинтересовалась учитель.
— Сомневаюсь, что она его там примет, скорее уж в преисподнюю, — возразил я.
— С чего такие выводы?
— А куда ещё человека пробавляющегося людоловством. Ведь не ради угощения пирогами пытались умыкнуть княжну.
— Отчего же. Может и пирогами, а то и сладостями редкими, да одевали бы в шелка.
— Вы серьёзно?
— Вы знаете какой ранг должен быть у одарённого чтобы открыть и поддерживать портал для перехода одного человека?
— Нет.
— Одиннадцатый.
— Что-то мне подсказывает, что столь сильный одарённый от нас мокрого места не оставил бы. Мне показалось, что его дар по силе сопоставим с даром моей матушки. Хотя может я и ошибаюсь, — ответил я.
— Не ошибаетесь. Примерно пятый ранг и есть. Чтобы активировать портал достаточно десяти люм Силы, но для его работы в течении каких-то десяти секунд требуется не меньше тысячи. Такой
— Что-то около двух тысяч рублей, — проявил я свою осведомлённость.
— Именно. Но с шести карат цена возрастает до четырёх тысяч. Один карат может вместить в себя сотню люм. На выходе имеем один камень минимум в десять карат, и второй в два. Сорок четыре тысячи, на эти деньги можно построить тридцатишестипушечный фрегат. Так что, кто бы ни стоял за этим, вложился он в похищение о-очень серьёзно.
— И при чём тут нега, шелка и сладости? — вернул я разговор в прежнее русло.
— Порой девиц готовящихся пройти инициацию похищают с тем, чтобы успеть их сломать и сделать рабынями наслаждения. Поговаривают, что они способны подарить незабываемые ощущения, — как мне показалось, несколько многозначительно произнесла Рябова.
— Ну, это вряд ли. Таким пробавляются татары, и ясное дело вне городов, — словно не замечая этого, усомнился я
Не вижу смысла вестись на эту провокацию. Приметила мои оценивающие взгляды, вот и тешит своё самолюбие, но я-то понимаю, что она не переступит черту. Если после выпуска из гимназии, то ещё возможно, а сейчас втаптывать свой авторитет в грязь связью с учеником, Рябова не станет. Не дура же она в самом-то деле.
— Согласна, сомнительна. Есть ещё один вариант. Вы знаете, что слабый дар это не приговор и его можно развить?
— Как так? Ни о чём подобном никогда не слышал, — я даже остановился, от удивления.
— И тем не менее, — делая мне знак, продолжить движение, заверила она. — Для этого нужно убить волколака, срезать и проглотить его желчный мешочек пока он ещё тёплый. Иной стимулятор на сегодняшний день неизвестен, точно так же как нет замены бриллиантам в качестве накопителей Силы.
— Значит человек лишённый дара…
— Нет. Так это не работает, — перебила она меня, поняв ход моих мыслей. — Волколаки это окончательная трансформация оборотня из человека в волка. А в результате чего появляются оборотни?
— Укус? — предположил я, так как никогда этим не интересовался.
— Смешно, — сдержанно улыбнулась Эльвира Анатольевна. — Это досужие разговоры необразованной черни, образованные же люди знают, что оборотни суть есть результат попадания человека под выброс Силы. Именно она превращает человека в зверя. Волколак так же обладает средоточием Силы, но в отличии от одарённого имеющего вместилище, в них она более материальна и находится в желчи. Иными словами, проглатывая мешочек, вы вливаете в себя Силу которая пытается превратить вас в оборотня. Одарённого непрошедшего инициацию она сожрёт не поморщившись и он обратится. Для инициированного это серьёзным стимул для скачкообразного роста вместилища. Хотя конечно пока дар будет переваривать концентрированную Силу, одарённому не позавидуешь. Крутить и выворачивать его будет знатно, и самое паршивое, что он ничего не сможет предпринять, только метаться в бреду, корчиться, стенать и умолять убить его.