Шелк и пар
Шрифт:
Он мог сказать ей что угодно, но… Мина раскрыла рот от удивления и медленно прищурилась, различив дразнящие нотки в его голосе.
Она слишком поздно поняла опасность. Ибо Бэрронс прознал, что взволновал свою гостью. Теперь у нее не получится отталкивать его враждебностью и холодностью, ведь он видел ее насквозь. Видел ту маленькую искорку в душе Мины, что изнывала по пламени, по прикосновениям, по страсти. Каждая унция власти, которая находилась в ее руках во время их перепалок, теперь ускользнула, как песок сквозь пальцы, оставив ее в полной беспомощности.
«Жаждете поцелуя?»
«Да».
— Оставьте его себе, — только и ответила Мина. — И учтите, долг уплачен дважды.
— Прекрасно.
Мина нахмурилась. Она ждала, что он воспротивится — или предпримет еще одну попытку ее соблазнить.
— Не понимаю.
— А разве вы когда-нибудь понимали мои мотивы? — С последней кривой ухмылкой он отвесил легкий поклон и удалился, чтобы дать ей спокойно одеться.
Глава 4
Из решетки на дороге подымался пар — зловещее зрелище в предрассветных сумерках. Небо на западе едва-едва засеребрилось, однако здесь, на самой окраине Уайтчепела, тени будто растянулись, не желая исчезать, и каждая улочка затерялась во всепоглощающей темноте.
Послание прибыло всего часом ранее, к тому времени Лео давным-давно сопроводил герцогиню к наемному экипажу, вызванному по ее настоянию. В голове родилась целая дюжина предположений о том, что же ему пытались сообщить. Последнее время он глубоко увяз в опасных играх, и послание от Блейда, печально известного Дьявола Уайтчепела, могло означать лишь одно.
«Революция. Падение принца-консорта».
Лео поднял воротник пальто и пересек Бутчер-сквер, не удостаивая вниманием бродяг, тасовавших карты в ближайшей канаве. Они скосили на него глаза, затем переключились обратно на колоду, однако Лео знал, что его успели изучить вдоль и поперек — знал так же ясно, как собственное имя. Одна из шлюх скользнула в тени и исчезла, наверняка чтобы разнести весть о его приходе или хотя бы о том, что в их районе появился богатый с виду молодой лорд.
Пальто на нем было простого кроя, без украшений, но его качество выдавало в Бэрронсе принадлежность к Эшелону или, как минимум, младшего голубокровного лорда. Впрочем, он и не старался замаскироваться. Немало аристократов искало забвения в этой части города, влекомые волнительным отсутствием правил в Ямах, где в борьбе за деньги мужчины проливали кровь на бледном песке, или доступностью куртизанок, тех шлюх, что пытались выбраться из Ист-Энда в постели потеплей да пороскошней.
Впереди замаячили ворота Рэткэтчер. Оттуда на герцога смотрел, прищурив зеленые глаза, мужчина в кожаной безрукавке, открывавшей взору тяжелый металлический корпус механической руки. Ростом Лео был выше большинства мужчин, но этот механоид превосходил его на пару-тройку дюймов, а уж весом и того пуще. «Дьявол, хорошо хоть у меня есть разрешение находиться в этом районе». Лео было не превзойти в дуэли или в драке на ножах, но здесь, в трущобах, не любили биться «по-жентльменски». Блейд частенько брал Лео с собой на такие сборища, чтобы герцог проникся здоровым уважением к здешним правилам драки.
Разумеется, Лео в долгу не остался.
— Рип. — Он приветственно кивнул. — Получил весточку от Блейда. Что стряслось?
Зять не стал бы посылать за ним, не будь дело срочным. Дьявол Уайтчепела предпочитал самостоятельно разбираться со своими проблемами, не вмешивая в это посторонних, и по обыкновению расплата его была скорой и кровавой.
Блейд единственный нелегально зараженный, кто выступил против Эшелона и выжил. Полвека назад он сбежал от казни в Башне из слоновой кости и направил свои стопы в Уайтчепел, где поднял толпу против металлогвардейцев, посланных Эшелоном ему вдогонку. То была жуткая резня, но она таки донесла одну мысль до этой части Лондона и всего Эшелона — непобедимых нет.
Тогдашний король уступил Блейду территорию трущоб, а Эшелон сделал вид, будто дело не стоит внимания, однако все знали правду. Люди признали Блейда своего рода героем, а детишкам аристократов нянечки на ночь шептали леденящие душу истории о Дьяволе Уайтчепела. В наши дни миф уже почти перерос самого виновника торжества.
— Думаю, те лучше самому глянуть, — ответил Рип. Его глубокий голос был так тих, что слова едва долетали до слуха. Гигант расцепил сложенные на груди руки и мотнул головой. — Чарли, следи за воротами. Чтоб ни одна мышь не прошмыгнула, уяснил?
Нахальный паренек сверкнул улыбкой и подмигнул, незаметно прислонившись к бочке под тенью выступа ворот. Лео тут же напрягся.
— Чарли.
Мальчишка кивнул. Мгновение они не сводили друг с друга взгляда. У парня были голубые глаза, но в Лео тут же вспыхнула искра узнавания, едва он взглянул на это лицо… Словно смотрел в чертово зеркало.
— Уверен, что ему хватит сноровки? — уточнил Лео, следуя за Рипом.
— Пацан уже мужик почти, — отмахнулся тот. — Да и не то эт место, чтоб слабине потакать. Мальчишка быстро растет.
Лео проглотил ответ, на языке почувствовалась горечь вины. Кто он такой, чтобы требовать отчета о достижениях или провалах Чарли? Лео потерял это право много лет назад, когда по его вине мальчишка заразился вирусом жажды. Может, Чарли и был его родным младшим братом, однако Онория, жена Блейда и сводная сестра Лео, четко дала понять, что в будущем мальчишки герцогу нет места.
— Чет пацан все больше и больше на тебя смахивать стал. — Рип бросил взгляд на Лео. — Не к добру это.
Лишь самые близкие люди Блейда знали правду: отцом Лео был не герцог Кейн, а ученый дворянин, которому вельможа много лет назад даровал свое покровительство. Сэр Артемий Тодд ныне мертв, однако он оставил след в этом мире в лице трех законнорожденных детей — и Лео.
Не то чтобы Лео считал этого ублюдка своим отцом. Прознай кто его тайну, принц-консорт непременно ею воспользуется, чтобы вздернуть лженаследника на виселице.
— Да, не к добру, — тихо ответил Лео. — Причем как для меня, так и для мальчишки.
— Блейд ему талдычит, что надо отпустить бороду, да и волосы сделать подлинней.
— А каково мнение Онории на этот счет? — сухо поинтересовался Лео.
— Дык ведь она и предложила.
Лео не знал, что и думать. Случай с Чарли она ему так до конца и не простила, пусть и приглашала в свой дом и даже поделилась лекарством от вируса, когда его уровень в теле Бэрронса подскочил. Онория называла его братом, но Лео так и не сумел до конца понять, почему она когда-то пришла ему на подмогу.
С младшей сестрой Леной отношения складывались куда лучше. Несмотря на то, что Лео старался держаться на почтительном расстоянии, Лена все же целовала его в щеку при встрече и присылала шутливые подарки на Рождество — а ведь он его даже не праздновал. Этот день мало что значил для любого жителя Эшелона, для тех, кого отлучили от церкви, обозвав «бездушными бесами», но, положа руку на сердце, Бэрронс все же признавал, что каждый раз с нетерпением ждет подарков. В прошлом году она воспользовалась своим умением ладить с заводными механизмами и смастерила ему марширующего солдатика. Что с ним делать, Лео и не представлял толком, но поставил его на самое видное место в кабинете — даже чуточку с гордостью.