Шелк и пар
Шрифт:
— Что ж, по крайней мере вы постоянны. Одно упоминание поцелуя, и вы начинаете меня шантажировать. — Полуприкрыв глаза, он посмотрел на нее искоса. У Мины перехватило дыхание. — Тогда никаких разговоров о поцелуях. Никаких игр, никаких титулов. Только вы и я. Расскажите, что вы думаете о планах Галлуэя организовать воздушный транспорт для простых людей Англии.
— Почему вам интересно, что я думаю? — с подозрением спросила Мина.
— Потому что вы вообще меня интересуете. — Бэрронс снял сюртук и повесил его на медный крючок на стене. Накрахмаленная темно-серая жилетка
Мина не смогла удержаться от ответа.
— Я думаю, что Галлуэй — отличное вложение, хотя и осознаю риски. Вся Европа стремится сейчас покорить небеса, следуя примеру Франции и колоний. Сначала такие путешествия будут дороги и доступны только для пассажиров первого класса, хотя я предвижу в будущем потребность и желание простых людей пользоваться подобным способом перемещения. Разумеется, перевозка товаров на дальние расстояния станет намного проще. Наступит день, когда, поднявшись в дирижабль утром, через сутки мы окажемся на Манхеттене. Запомните мои слова.
Перед ее глазами была панель управления. Решительно непонятное зрелище для незнающих, но Мина уже несколько месяцев изучала руководства Галлуэя. Переключатель для паровых котлов, чтобы развить большую скорость… Спускающее устройство для баллона… Воздушный вентиль баллонета…
— Вам нравится мысль о полете. — Бэрронс оперся руками по обе стороны от ее бедер и склонился вперед, изучая панель управления через плечо. Мощное мужское тело окружало герцогиню, и Мина остро чувствовала, сколь близко он стоит.
Полет. В детстве, впервые услышав о французских воздушных кораблях, она мечтала о полете. Но смерть родителей разбила все ее наивные мечты. И все же… Мина погладила руль красного дерева горизонтального и вертикального стабилизаторов.
— Знаете, кем я больше всего восхищалась в детстве?
— Кем?
— Грейс О’Малли, — призналась она и убрала затянутые в кружево пальцы с руля. — Королевой пиратов.
Шагнув в сторону, Бэрронс оперся бедром о панель управления и посмотрел ей в глаза. Его лицо вдруг осветилось улыбкой.
— Вы хотели быть Грейс, верно?
— Мы играли в пиратов со Стефаном, моим братом. — Вспомнив детские игры и подумав об их нелепости, Мина не смогла удержаться от улыбки. Разве можно заподозрить в подобном безупречную графиню Казавиан?
— Что вам в ней нравилось?
— Она была храброй. Бесстрашной. Готова была бросить вызов самой королеве Елизавете. И, конечно же, у нее были рыжие волосы, как и у меня. Стефан же всегда выбирал Черную Бороду — он предпочитал злодеев. Все лето мы носились с настоящими мечами по холмам вокруг Итон-грейндж. Отец дозволял это, ибо так мы оба лучше осваивали фехтование. — Мина на мгновение приоткрыла для него дверь в свой внутренний мир. — А во что играли вы?
Скрестив на груди руки, Бэрронс посерьезнел.
— У меня не было ни братьев, ни сестер, и единственным товарищем стал мой учитель фехтования. — Лео помолчал. — Мастер Болдок, бывший Сокол, не считал, что игры очень полезны для развития ребенка.
Перестав улыбаться, Мина вглядывалась в его лицо.
— А других детей вашего возраста рядом не было?
— Только одна девочка, дочь изобретателя, которому покровительствовал герцог Кейн. Я подкидывал ей в постель механических пауков. Онория меня ненавидела.
— По описанию вы очень похожи на моего кузена Питера.
— Осторожнее, — предостерег Лео. — Я знал Питера, мы вместе учились в Итоне. Это не комплимент.
— А разве я хотела вас похвалить? — ответила Мина, игриво поводя плечами.
Глаза Лео заинтересованно вспыхнули, и она замерла. «Что ты творишь?» Отвернувшись, Мина вновь сосредоточилась на панели управления. Рядом с ним так легко было все позабыть!
— Знаете, что в полетах нравится мне? — спросил Бэрронс.
— Что?
— Отсутствие границ. Нет ни Англии, ни Франции, ни России… Лишь удивительные места, подобных которым ты ни разу не видел. Я никогда не думал, сколь много упускаю, пока не отправился в Санкт-Петербург.
У Мины сперло дыхание.
— И что там?
— Холод. — Лео хохотнул. — Поначалу жуткий холод. Уже наступил март, а мы кутались в меха. Дирижабль едва выдерживал температуру, на лопастях пропеллеров беспрестанно образовывался лед. Невероятная поездка! Санкт-Петербург называют современной Венецией. По всему городу дворцы, роскошь которых вы едва сможете вообразить. Дворцы, соперничающие с Версалем. И златоглавые монастыри. Их православная церковь не порицает голубокровных. Возможно, просто не осмеливается. Вся власть там — у голубокровных. Самое опасное место, где я когда-либо бывал.
Мыслями Мина устремилась в описываемые им места. Древние монастыри… дворцы… город каналов… В груди вспыхнула неутоленная жажда.
— Вы когда-нибудь были заграницей? — спросил Бэрронс.
— Времени на мой гранд-тур не нашлось. Когда мне исполнилось семнадцать, умер отец, и пришлось об этом забыть. — На самом деле пришлось забыть о многих вещах.
Глаза Бэрронса озорно вспыхнули, и сердце Мины забилось быстрее.
— Мне следует отвезти вас в Париж. Отправимся туда на одном из дирижаблей Галлуэя, пройдемся по Версалю — тому, что от него осталось, — и я стану пить шампанское из вашей туфельки.
Кто бы мог подумать, что ему свойственна игривость!
— Вы забываете, что Франция кишит гуманистами. Да и с чего бы мне отправляться в Париж с вами?
Глаза Бэрронса засверкали. Шагнув ближе, он скользнул пальцами по ее бедру.
— Чтобы заняться любовью на усыпанной лепестками роз кровати, потягивая шампанское и бесконечно споря, пока я извлекаю вас из всех этих верхних и нижних юбок.
— Да вы романтик, — обвинила его Мина, сама в то не веря.
— Я могу трахнуть вас здесь и сейчас, — шепнул Бэрронс. Он шагнул ближе, и Мине пришлось задрать голову. От потрясения все мысли испарились. Лео смело провел рукой по ее затянутому в корсет бедру. Скользнул пальцами по полной груди. — Но думаю, Арамина, вам в жизни не хватает немного романтики. Немного приключений. Да и мне тоже, Господь свидетель.