Шелк
Шрифт:
– Я пришла… насчет платья.
– Правда? – В голосе девушки послышалась надежда. – Входите!
Алюминиевые ступеньки, причудливо изгибаясь, вели вниз. Жанна застыла в нерешительности. Металлическая лесенка казалась слишком тонкой и хрупкой – того и гляди исчезнет. И все-таки Жанна начала спускаться, крепко держась за перила. Огромный трейлер слегка дрогнул – точь-в-точь как паутина, когда в ней запутается муха. Жанне сразу же захотелось вернуться назад, в родную спасительную темноту. Чересчур яркий искусственный свет резал глаза. Пахло пластиком и освежителем воздуха. Где-то внизу сыто и зловеще урчал мотор. Жанне вдруг показалось, будто
– Привет.
Жанна обернулась. В средней кабинке, возле большого, в человеческий рост зеркала, перед которым громоздилась куча всяких склянок, стояла девушка в серебристом платье.
– Меня зовут Джули, – сказала она с улыбкой, сразу разрядив атмосферу.
Жанна, моргая, смотрела на нее во все глаза. Она знала, что это неприлично, но удержаться было невозможно. Вблизи Джули уже не казалась такой красивой. Привлекало другое: исходивший от нее внутренний свет. Джули была похожа на холеную скаковую лошадь, И & рассвет и на бабочку одновременно. Казалось, ее тщательно вычистили, отполировали, а потом завернули в целлофан, чтобы ни одна пылинка не попала. Кожа – без единой морщинки или веснушки – была бархатистой, медово-кремового оттенка. Волосы цвета одуванчиков, что росли в переулке рядом с домом Жанны. Голубые, словно веджвудский фарфор, глаза излучали теплоту, неудержимо притягивая Жанну. Это происходило как-то само собой, помимо воли Джули. Жанна и не заметила, как под воздействием магической силы расслабились мускулы ее лица, и оно преобразилось. Какое странное ощущение! Драгоценное тепло струилось по телу, проникая до костей. «Я попытаюсь, – подумала Жанна. – Я попробую улыбнуться. Только не сейчас. Чуть позже».
Джули рассмеялась (у нее был заразительный грудной смех) и повернулась, показывая обнаженную спину.
– Ну, что вы на это скажете?
Жанна поморщилась. Дело обстояло именно так, как она и думала.
– Я знаю.
– Вы знаете? – Костюмерша круто повернулась и удивленно уставилась на Жанну.
– Я имею в виду… – Жанна тщетно пыталась найти слова, чтобы выразить свою мысль. – Я видела. – Она неуклюже махнула рукой в сторону двери. – Оттуда.
Костюмерша бросила на нее любопытный взгляд. Из-за огромных очков и макияжа эта миниатюрная девушка была похожа на панду, но глаза у нее были чертовски проницательные.
– Вот как? Вы живете где-нибудь поблизости?
– Д-да, – заикаясь, ответила Жанна и почувствовала, что ее тело покрылось холодным потом. – В доме напротив… через дорогу.
С трудом выдавливая из себя слова, Жанна корчилась от страха. Она сказала им слишком много. Но как иначе объяснить свое появление здесь и то, что все это время она наблюдала за съемкой?
К счастью, костюмерша лишь равнодушно пожала плечами:
– Что ж, прекрасно. А теперь позвольте мне снять с вас пальто.
– Нет! – Жанна отпрянула назад, вцепившись обеими руками в воротник. Ошеломленная костюмерша вытаращила глаза.
– Да вы здесь запаритесь.
– Не важно, – пробормотала Жанна. Слова почему-то не выговаривались, и это окончательно выбило ее из колеи. – Честное слово!
О, как она ненавидела себя за эти нотки отчаяния в голосе!
– Оставь ее в покое, Люси, – снова раздался звонкий, чуть ленивый голос. – Она не хочет снимать пальто. Что в этом особенного?
Жанна молча кивнула. Джули сумела повернуть дело так, что ее поступок выглядел совершенно естественным.
– Да ради Бога! – Люси опять пожала плечами. – У меня есть проблемы и поважнее. – Она взяла со стола большие портновские ножницы и подошла к Джули. – Не знаю. – Она с сомнением покачала головой. – Не понимаю, что тут не так. Нитка должна была выскочить.
Люси осторожно потянула ее, отрезала, опять потянула. Ткань зловеще затрещала.
– Подождите!
Жанна не сразу поняла, что это был ее собственный крик – немного хриплый, протестующий. Костюмерша пронзила ее взглядом. У Жанны вспыхнули щеки. Да что такое на нее нашло? Какое она имеет право?
– Вот. Попробуйте сами.
Жанна ощутила в руке холодный металл. Ножницы. Она подняла голову: Джули улыбалась. Ее глаза с огромными черными зрачками были полны такой искренней симпатии и искреннего веселья, что Жанна не смогла не улыбнуться в ответ. «Добро пожаловать в наш безумный мир», – вот что говорил этот взгляд.
– Но, Джули! – укоризненно воскликнула костюмерша. Она стояла, уперев руки в бока и неодобрительно поджав губы.
– Все в порядке. – Джули грациозно пожала плечами и рассмеялась. Ее смех показался Жанне слаще меда. – Что мы теряем?
– Говори только за себя, – резко возразила Люси. Ни на кого не глядя, она накинула жакет и поплелась к выходу. – Если режиссер спросит, я скажу, что все это не имеет ко мне никакого отношения.
Алюминиевая дверь захлопнулась. Жанна с тревогой взглянула на Джули, но та весело махнула рукой:
– Не волнуйся. Если ты сумеешь помочь, она только обрадуется. А если нет… ну что ж, мы сделали все, что могли, верно? Никто не потребует от нас большего.
И она повернулась спиной, показывая разорванное платье.
– А как же мои руки? – И Жанна показала свои пальцы, черные от копоти и пыли.
– Нет проблем.
Джули, как расшалившийся ребенок, вдруг смахнула в ящик стола все бутылочки, флаконы и разноцветные пудреницы и сняла поднос, на котором они стояли. Жанна увидела маленькую раковину с миниатюрными кранами и крошечными кусочками мыла в обертке.
– Ну как?
– Чудесно, – с чувством отозвалась Жанна и повернула кран. Оттуда потекла самая настоящая горячая вода. Когда она закончила мыть руки, Джули уже вытащила ярко-розовое бумажное полотенце.
– А теперь – за работу! – Глаза Джули сияли, и в какой-то миг Жанне подумалось: а что, собственно, ее так воодушевляет – предчувствие успеха или неизбежность поражения?
Она осторожно дотронулась до теплой, с металлическим отливом ткани и погрузилась в размышления. Жанна понимала шелк, знала все сильные и слабые стороны этой ткани, казавшейся ей самой доброй и всепоглощающей. Но шелк капризен, а потому требует твердой и любящей руки. Несколько точно рассчитанных движений ножницами – и платье упало с плеч Джули. Под ним был только простой белый лифчик фабричного производства с узкими кружевами.