Шелковая паутина
Шрифт:
— Я лучше пойду, — пролепетала она.
— Нет. Осталась еще одна. Сядьте, — приказал он.
Ей не хватило воли сопротивляться, а если честно — она не была абсолютно уверена, что хочет уйти. Она опустилась на скамейку. Эрик уселся рядом и решительно положил руку ей на плечо.
Несколько минут они молча смотрели, как резвятся дети в воде. Потом на мгновение экран стал серым, и тут Кэтлин увидела, как сама она медленно выходит из воды.
Кэтлин была центром движущейся картины. Деревья на другом берегу реки играли роль своеобразного зеленого занавеса. Движения
И в этот момент экран мигнул и погас. В комнате воцарилось глубокое молчание. Не в силах пошевелиться, Кэтлин продолжала смотреть прямо перед собой. Звук выскочившей кассеты взорвал тишину, словно выстрел из пушки. Кэтлин не двинулась с места, ее сердце заколотилось как сумасшедшее.
Эрик слегка коснулся ее лица, а потом уверенно взял за подбородок и повернул к себе.
— Это для моей домашней видеотеки, — прошептал он, наклонив голову, и приник к ее губам.
Задохнувшись от поцелуя, Кэтлин оттолкнула его. Торопливо поднявшись, она шагнула к телевизору.
— Ваша кассета… Эрик мгновенно вскочил со скамьи, схватил ее за руку и обнял за талию.
— Черт с ней, — рявкнул он, прижимаясь к ней своим сильным, мускулистым телом. Потом ловко снял с ее головы ленту, державшую волосы, и стал перебирать пальцами тяжелые локоны. Запрокинув ее голову, он взглянул прямо в ее глаза. — Обо всем забудь. Думай только об этом.
Его губы, не терпящие споров и возражений, вновь припали к ее губам. Но теперь в поцелуе не было грубости. Мягкие губы касались ее, а усы слегка щекотали уголки рта, пока он не раскрылся. И тогда его вездесущий язык жадно проник внутрь.
Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Кэтлин сжала его голову руками. Теперь ее пальцы перебирали его светлые волосы, ласкали шею.
Он прижался к ней всем телом, и она, инстинктивно подавшись к нему, не услышала, а скорее почувствовала, как из его груди вырвался стон. Потом он прошептал ее имя. Его рука скользнула по ее спине, задержалась на тонкой, гибкой талии и опустилась ниже. Тут рука его стала действовать смелее и он притиснул ее бедра к своим.
Эрик слегка укусил ее за мочку уха и скользнул губами по ее шее.
— Что это за запах? — выдохнул он.
— Это «Мицуко», — прошептала она.
— Никогда не встречал.
— Правда?
— Да. Но теперь я не забуду этот запах. Эрик коснулся ее груди, О Господи, да, да, да! Рука, сжавшая грудь, накрыла ее целиком, словно была специально для этого создана.
Нежные ласкающие движения его пальцев дарили ей такое наслаждение, что Кэтлин забыла обо всем на свете. Потом на смену рукам пришли губы. Она чувствовала его горячее влажное дыхание сквозь тонкую ткань. Его губы одновременно ласкали ее соски и шептали ее имя. Кэти услышала, как кто-то вскрикнул, но не поняла, что это была она сама.
И снова его руки сжимали ее грудь. Его большой палец оказался там, где только что были его губы, и мягко поглаживал ее твердеющие соски. Эрик хрипло прошептал ей на ухо:
— Куда ты хочешь пойти?
— Что? — удивленно спросила она.
— К тебе или ко мне?
Наконец сквозь туман чувственного забытья до нее дошел смысл его слов, и ее словно окатили ледяной водой. Страстное возбуждение мгновенно улетучилось, и все из-за одного простого вопроса.
Кэтлин отшатнулась и попыталась глубоко вздохнуть, чтобы привести в норму сбившееся дыхание.
— Кэтлин, в чем…
— Я не могу… не могу быть… с тобой, — быстро, чтобы не передумать, проговорила она.
— Почему, черт возьми? — Мгновение Эрик смотрел на нее, потом мягко добавил: — Извини. Глупый вопрос.
Он печально покачал головой, с растерянным видом пригладил волосы, растрепанные после объятий. Потом весело хмыкнул.
— Жаль только, что ты не сказала о своих «трудных днях» пятнадцать минут назад.
Она не сразу сообразила, что он имеет в виду. Если бы в комнате не было так темно, он обязательно бы увидел, как ее смутило это предположение.
Эрик приблизился к ней и взял ее лицо обеими руками.
— Спокойной ночи, — тихо сказал он и нежно поцеловал ее в губы и в лоб.
— Спокойной ночи, — пробормотала она, едва сдерживаясь, чтобы не броситься вон из столовой.
4
— У меня возникла чудесная идея! — воскликнула Эдна на следующее утро за завтраком.
— Какая идея, дорогая? — спросил Би Джей, надкусывая булочку.
— Кэтлин должна поужинать с Эриком в «Полумесяце».
Вилка выпала из рук Кэти. Она подняла голову и с изумлением взглянула в блестящие голубые глаза Эрика.
— Что это за «Полумесяц»? — спросил он Гаррисонов, не отрывая глаз от Кэтлин.
— Эрик, вам там очень понравится. Это отель в Юрика-Спрингс, построенный столетие назад и воссозданный в своем первоначальном виде в наши дни. Элегантный викторианский стиль. А ресторан просто огромный!
— Я не… — начала Кэти.
— А далеко этот Юрика-Спрингс? — перебил ее Эрик.
— Около тридцати километров отсюда, хотя ехать надо почти час. У нас тут нет скоростных магистралей, улыбнулся Би Джей. — Вам и вправду следует посмотреть этот город. Мы называем его «американская Швейцария». Юрика-Спрингс был построен прямо на горе. Дома там такие затейливые: один этаж вровень с улицей, другой выходит на обрыв и укреплен на здоровенных сваях.
— Вы мне об этом, кажется, рассказывали, — с энтузиазмом подхватил Эрик. — Я слышал о Юрика-Спрингс, но никогда там не был.
— Вот и хорошо. Теперь побываете, — сказала Эдна.
— Подождите, — воскликнула Кэтлин и залилась краской, когда три пары глаз уставились на нее. — Я не могу так вот взять и уехать. Я же… дети… это против правил.
— Ты — член правления. И ты не можешь нарушать правила, — с улыбкой подтвердила Эдна. — Тогда пусть их нарушит Эрик. Он не привык находится вдали от цивилизации так долго, как мы.