Шелковая паутина
Шрифт:
Потом с поистине королевским величием подошел к Кэти и вывел ее из зала.
Они поднялись по лестнице, прошли через холл, и только у входных дверей Кэтлин дрожащим голосом спросила:
— Эрик, с вами все в порядке?
— Конечно. А что со мной могло случиться? Они заслуженно получили по своим безмозглым башкам, нечего было высказываться. — Он улыбнулся и успокаивающе погладил ее по руке. — Они будут жить, обещаю. Я соизмерял свои силы, насколько это было возможно.
Именно это беспокоило ее больше всего. Когда там, в зале, он посмотрел на ковбоев,
Он говорил, что у отца был жестокий нрав. Очевидно, кровь воинственных викингов текла и в его жилах.
— Куда нам ехать, скажите на милость? Это не улицы, а настоящий лабиринт, — пожаловался Эрик, когда они уселись в машину и выехали со стоянки.
Неужели вот этот добродушный молодой человек молотил ковбоев в танцевальном зале несколько минут назад? Кэтлин издала нервный смешок и сказала:
— Пока поезжайте прямо несколько кварталов.
— Прямо? Вы шутите! — воскликнул Эрик, делая первый крутой поворот.
Действительно, улочки Юрика-Спрингс извивались по каким-то им одним известным законам, но все же, в конце концов, каким-то непостижимым образом сливались в широкие авеню.
Однако неудобство узких улиц компенсировали старинные дома, изукрашенные, словно пряничные домики, со сводчатыми окошками и утопающие в цветах: во всех палисадничках росли петуньи, герань, барвинок и маргаритки. Почти все дома были построены в прошлом веке, а нынешние хозяева раскрасили их в яркие контрастные цвета. В общем, Юрика-Спрингс скорее напоминал Диснейленд, чем обычный город в Арканзасе.
— Может, хотите остановиться где-нибудь еще? — спросил Эрик, когда они выехали на автостраду, ведущую к «Горному».
— Нет. Оторваться на несколько часов было просто чудесно, но завтра новый заезд, а послезавтра мы повезем полный автобус детей из старших отрядов кататься на плотах по Буффало-ривер.
— Ого, это здорово. Можно я тоже поеду?
— Конечно. — Она улыбнулась ему в темноте салона.
Эрик не увидел, а скорее угадал эту улыбку. Не пытаясь скрыть явного страстного желания, он скомандовал:
— Иди-ка сюда.
Она придвинулась к нему настолько близко, насколько позволяла перекладина между сиденьями. Тела их соприкоснулись.
— Так-то лучше, — пробормотал он и рискнул быстро поцеловать ее.
Снова обратив взгляд к дороге, он поднес руку Кэти к своим губам и запечатлел на ее ладони горячий страстный поцелуй.
Выехав на главную магистраль, Эрик уже не спрашивал о дороге. Кэти, убаюканная шумом мотора, сытным ужином и тихой музыкой, доносившейся из радиоприемника на тускло освещенной приборной доске, закрыла глаза. Голова ее откинулась на спинку сиденья. Кэтлин даже не пыталась сопротивляться сладостной дремоте.
Его рука скользнула ей под юбку и замерла там. Только изредка Кэти ощущала прикосновение кончиков его пальцев.
Сквозь сон она чувствовала исходивший от Эрика запах одеколона — крепкий, но не навязчивый. Аромат был чистым и резким, похожим на морской воздух или осенний холодный ветер. Перед глазами Кэти возникла картинка: корабль викингов плывет вдоль извилистых берегов. У викинга лицо Эрика, а девушка, машущая ему с земли, очень похожа на нее.
Сон стал еще приятнее, когда приплывший викинг соскочил с корабля и заключил девушку в крепкие объятия. Он склонил голову и пощекотал ей ухо усами. Она, хихикнув, обхватила его и прижала к себе.
Кэтлин продолжала улыбаться, когда машина остановилась возле ее домика. Девушка не двинулась с места.
— Проснулась? — прошептал Эрик, и она почувствовала, как его губы почти касаются ее шеи.
— Нет, — сонно ответила она.
— Так я и думал. Мы дома. Пошли.
Прежде чем она сообразила, что он собирается делать, Эрик открыл дверцу машины с ее стороны, подхватил Кэти на руки, поднял и понес в домик.
Открыв раздвижную дверь, Эрик придержал ее спиной и понес Кэтлин через залитую лунным светом комнату к постели.
Он нежно уложил девушку и поцеловал ее в лоб. Потом на минуту отлучился — чтобы включить вентилятор, но свет зажигать не стал. Быстрым движением Эрик сбросил пиджак, швырнул его на стул и тут же вернулся к кровати.
Кэтлин была вся во власти какой-то странной истомы. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной. Мышцы словно растаяли, однако тело само потянулось к Эрику, когда тот лег рядом.
Его губы жадно прильнули к ее рту. На сей раз в поцелуе не было нежности — лишь страстная жажда и напор, но о завоевании говорить не приходилось: Кэтлин ответила на поцелуй с не меньшей страстностью. Она была рада агрессии, приняла завоевателя с распростертыми объятьями — сама от себя этого йе ожидая.
Страсть была на миг приглушена, но отнюдь не утолена. Едва переведя дыхание, Эрик вновь припал к Кэтлин губами, нашептывая:
— Я ждал этого целый день. Каждое прикосновение к тебе сводило меня с ума. Я жаждал насладиться вкусом твоих губ, запахом твоего тела, и поэтому никак не могу утолить эту жажду… — И снова их губы слились в поцелуе.
Кэтлин ответила с не меньшей страстностью. Эрик застонал.
— Господи, Кэтлин, я так хочу тебя. Медленно, будто смакуя каждый кусочек, Эрик слегка покусывал ее шею, грудь, плечи. Кэтлин обхватила его голову руками, перебирая пальцами его волосы и наслаждаясь их шелковистостью. Когда он прижал лицо к ее груди, пальцы девушки замерли в ожидании.
Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, словно спрашивая разрешения. Когда Эрик понял, что Кэтлин не собирается протестовать и только смотрит на него широко открытыми доверчивыми глазами, он расстегнул одну пуговку, другую, третью. Пуговиц больше не осталось, а он все продолжал смотреть на нее своими пронзительными голубыми глазами.
Потом медленно, словно растягивая удовольствие, он заскользил взглядом вниз.
— Как жалко, что я не включил свет, — чужим голосом произнес он. — Я хочу видеть тебя, видеть выражение твоего лица.