Шелковый шнурок(изд1985)
Шрифт:
Собеский пристально посмотрел на него и кивнул секретарю:
— Пан Таленти, выйди!
Секретарь вышел. Король перевёл взгляд с Арсена на Спыхальского.
— Пан Комарницкий решил поведать нечто мне одному… А пан…
— Пан Мартын Спыхальский — мой друг, от него у меня тайн нет, — ответил Арсен и добавил: — К тому же он служит у пана Яблоновского и расскажет вам много интересного о связях пана с сенатором Морштыном и его друзьями…
— О-о! — невольно вырвалось у короля. Он улыбнулся и указал на обитые голубым бархатом кресла. — Прошу, панове, садитесь! Говорите, пожалуйста!
Начал Арсен. Ему пришлось коротко рассказать о себе, о Юрии Хмельницком,
Ян Собеский слушал внимательно, не перебивая и не спуская больших чёрных глаз с лица Арсена. Наконец, когда Арсен закончил, король сказал:
— Все это, пан Комарницкий, очень интересно и очень важно… Если, конечно, все это правда, то есть… отвечает положению вещей.
— Было бы ошибкой, ваша ясновельможность, не поверить моим словам, — с достоинством ответил Арсен. — Но я предполагал это и взял с собой пана Спыхальского. Сейчас он сообщит вам о том, в чем вы не сможете сомневаться, потому что касается это лично вас и вашего окружения, а вы, сопоставив все, поверите нам.
— Не обижайтесь, пан, я вынужден все проверять, прежде чем принимать решения. — Король дружески похлопал Арсена по колену и повернулся к Спыхальскому. — Что интересного может сообщить мне пан шляхтич?
— Мой светлейший пан круль! — торжественно начал пан Мартын. — Я, сам того не ведая, оказался невольным участником заговора против вашей ясновельможности и, как подсказал мне мой друг Комарницкий, против Речи Посполитой!.. [43]
— Внимательно слушаю, пан… Говори — и этим ты облегчишь свою душу, — поощрил его король.
Пан Мартын закашлялся.
— Коронный гетман Воеводства Русского пан Станислав Яблоновскнй, у которого я имею несчастье служить, с некоторых пор стал другом сенатора Морштына. Пан воевода несколько раз за последний год посылал меня в Варшаву с тайными письмами к пану сенатору, а тот в свою очередь посылал своих гонцов к пану воеводе. Но я, как честный человек, ни разу не поинтересовался содержанием этих писем, хотя и был предупреждён, что письма очень важные и тайные и что они могут стоить пану гетману воеводства, а мне — головы. Я не догадывался, холера меня забери, о содержании этих писем до тех пор, пока не услышал от людей сенатора, что французская партия готовится избрать пана Яблоновского королём Речи Посполитой… О я несчастный! Какие душевные муки претерпел я с того времени, нося в сердце эту страшную тайну!
43
Речь Посполита — республика; со времени Люблинской унии 1569 г . и до 1795 г . (третий раздел Польши) — официальное название объединённого польско-литовского феодального государства, в состав которого входили также (полностью или частично) украинские и белорусские земли.
Потрясённый король тихо произнёс:
— Ты искупил свой грех чистосердечным признанием, сын мой. — Он положил пухлую, тяжёлую руку на плечо Спыхальского. — Может, у тебя есть ещё что?
— Я узнал — тоже случайно, — что главный казначей Морштын, которого ваше величество одаряли своими щедротами, благосклонным вниманием, доносит французскому посланнику де Бетюну обо всем, что происходит в Речи Посполитой, а также посылает тайные письма секретарю министерства Кольеру в Париж… Это уже прямая измена, пся крев! — выругался пан Мартын, но сразу спохватился и покраснел. — Прошу простить мои недостойные слова, ваша ясновельможность…
Собеский побледнел от волнения и гнева.
— О пан Езус! Что я слышу! — воскликнул он. — Я многое знаю, но чтобы пан Станислав посягнул на корону — поверить не могу!
— Я тоже не поверил бы, если б не слышал собственными ушами, разрази меня гром! — поддакнул королю Спыхальский.
— Ну, а пан Морштын! — не мог успокоиться Собеский. — Сколько я сделал ему добра! Возвёл в чин сенатора и великого подскарбия Речи Посполитой! А он… Изменник, быдло… а не шляхтич! — Король начал ругаться, как простой жолнер. — Если все это правда, он заслуживает самой лютой кары!
— Какие доказательства потребует ваша ясновельможность? — спросил Арсен, боясь, что Собеский ограничится лишь взрывом гнева, а потом остынет.
Король наклонился к своим собеседникам и решительно произнёс:
— Мне нужны такие доказательства, которые недвусмысленно подтвердили бы вину Морштына и Яблоновского! Мне нужно хотя бы одно письмо! И — немедленно! Ибо на днях открывается вальный сейм, и на нем определится, каким путём пойдёт Речь Посполита: поддержит Австрию в войне с турками или будет спокойно наблюдать, как султан разгромит её, чтобы со временем захватить и Польшу. Вы меня поняли, панове?
— Поняли, ваша ясновельможность!
— Жду вас в ближайшее время… До сейма. Никак не позже! Запомните!
— Не забудем. Постараемся, ваша ясновельможность!
— И ещё одно: моему секретарю пану Таленти можете довериться полностью… Желаю вам успеха! — закончил Собеский, вставая.
Арсен со Спыхальским тоже встали, поклонились, прощаясь.
6
Три следующие дня, прошедшие после встречи с королем, Арсен почти не спал. По очереди с паном Мартыном они следили за каждым шагом главного казначея, не спускали глаз с двери его кабинета, пытаясь среди множества людей — слуг, охранников, посетителей, гостей и родственников — определить, кто был связным между сенатором и французским посланником. Однако это ничего не дало. Подозрение могло пасть на каждого, кто заходил к Морштыну, но проследить за всеми не было никакой возможности.
— Так мы ничего не сделаем, холера ясная! — ругался нетерпеливый Спыхальский. — Скоро сейм, а мы топчемся на одном месте… Что подумает король?
Масла в огонь подлил секретарь короля. Поздно вечером, переодетый простолюдином, он встретил Арсена и пана Мартына возле костёла, где они крутились среди челяди Морштына, пристально наблюдая за каждым незнакомцем, который мог получить письмо от доверенного лица главного казначея. Пан Таленти, отозвав их в сторону, прошептал:
— Панове, король все ещё надеется на вашу ловкость… Будет что важное — немедленно приходите к дворцу сейма. Постучите трижды в боковую дверь левого крыла. Я буду ждать вас…
Он исчез так же внезапно, как и появился. Арсен напряженно думал. Что же предпринять? Неужели не смогут они ничего сделать для сейма?
— Почему молчишь, Арсен? — взволнованно спросил Спыхальский. — Черт побери, если мы явимся к королю с пустыми руками, он вправе будет назвать нас брехунами!
— Мне кажется, пан Мартын, что мы начали танцевать не от той печки, — задумчиво произнёс Арсен.
— Как это понять? Говори яснее!
— Видишь ли, я подумал — не лучше ли нам было наблюдать за домом де Бетюна? Если мы заметим: там кого-либо из людей сенатора, это будет означать, что мы напали на верный след.